Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Минутку, — вмешался Перри Мейсон, — возражаю. Вопрос наводящий и подсказывающий свидетелю умозаключение. Ведь свидетель показал, что думает, будто смог бы опознать нападавшего.

Судья Маркхэм посмотрел на Перри Мейсона, как бы ожидая, что тот развернет пространную аргументацию в этот критический момент. Но этого не последовало.

Он перевел взгляд на Клода Драмма.

Тот пожал плечами.

— Свидетель показал, что, по его мнению, он мог бы опознать преступника, — сказал он. — Слово «думаю» в данном случае — это просто общепринятое выражение.

— Давайте лучше до конца проясним этот вопрос, — сказал судья Маркхэм.

— Хорошо, — согласился Клод Драмм.

— Мистер Грейвз, — обратился он к секретарю, — вы говорите, что думаете, что могли бы опознать преступника. Что вы хотите этим сказать?

— Полагаю, — заявил Дон Грейвз, — что знаю, кто этот человек. Думаю, что я его узнал. Я не видел ясно его лица, но думаю, что мог бы опознать его по манере держать голову, развороту плеч и общей осанке.

— Если суд не возражает, этого достаточно, — заключил Клод Драмм. — Не обязательно видеть лицо другого человека, чтобы с уверенностью опознать его. Возражение направлено скорее против весомости, нежели допустимости этого свидетельства.

Судья Маркхэм выжидательно посмотрел на Перри Мейсона.

Перри Мейсон промолчал.

— Протест отклоняется, — объявил судья Маркхэм. — Отвечайте на вопрос, молодой человек.

— Этим человеком был Роберт Глисон, — тихо произнес Дон Грейвз.

— Был ли кто-нибудь еще в комнате? — спросил Клод Драмм.

— Да, сэр.

— Кто именно?

— Это была женщина, одетая во что-то розовое.

— Вы смогли разглядеть эту женщину?

— Я видел часть ее плеча, волосы и руку.

— Смогли бы вы опознать эту женщину на основании увиденного вами?

Вмешался судья Маркхэм.

— По-моему, — сказал он, — если я разрешил первое опознание на том основании, что протест был направлен скорее против весомости свидетельства, нежели его допустимости, то в данном случае, когда свидетель видел только часть женской фигуры с расстояния, отмеченного на карте, протест следует направить и против весомости, и против допустимости этого свидетельства, и я поддержу этот протест в части, касающейся опознания личности женщины.

— Ваша честь, — тихо произнес Перри Мейсон, — у защиты нет возражений по вопросу опознания личности женщины.

— Нет возражений? — переспросил судья Маркхэм.

— Никаких, ваша честь, — повторил Перри Мейсон.

— Хорошо, — сказал судья Маркхэм и добавил: — Я приму протест, если он будет сделан.

— Никакого протеста не последует, — еще раз повторил Перри Мейсон.

В зале послышался легкий шум.

— Хорошо, — покраснев, объявил судья Маркхэм, — свидетель, отвечайте на вопрос.

— Да, сэр, — сказал Дон Грейвз, — я думаю, что этой женщиной была Фрэнсис Силейн. Я не так в этом уверен, как в случае с мужчиной, но, по-моему, это была Фрэнсис Силейн. Она была одета, как Фрэнсис Силейн, и цвет ее волос был такой же, и линия плеча. Все это натолкнуло меня на мысль, что это Фрэнсис Си-лейн.

— Давно вы знаете Фрэнсис Силейн? — спросил Клод Драмм.

— Более трех лет.

— Вы жили вместе с ней в одном доме?

— Да, сэр.

— Не было ли у нее, насколько вам известно, платья или какой иной одежды того цвета, что было на женщине, находившейся в комнате?

— Да, сэр, было.

— Хорошо, — сказал Клод Драмм. — Что же вы сделали?

— Я рассказал остальным джентльменам о том, что увидел, и попросил развернуть машину.

— Я вычеркну этот вопрос своей волей, — заявил судья Маркхэм. — Это некомпетентно, невещественно и не относится к делу. Вопрос в том, что свидетель сделал относительно того, что произошло в комнате. Разговоры между сторонами не в присутствии подсудимого и не относящиеся к обстоятельству, связанному с фактом, составляющим суть спорного вопроса, не будут разрешены.

— Хорошо, — согласился Клод Драмм. — Что же произошло? Как поступили вы в отношении мистера Эдварда Нортона?

— Я вернулся в дом, поднялся по лестнице в его кабинет и обнаружил его лежащим поперек стола с разбитой головой, — сказал Дон Грейвз.

— Приступайте к перекрестному допросу, — предложил Клод Драмм.

Перри Мейсон встал и уставился в лицо Дона Грейвза. Зал суда застыл в напряженном молчании. Присутствующие почувствовали, что это кульминационный момент процесса.

— У вас хорошее зрение? — спросил Перри Мейсон. — Да.