Наталья Веселова - Одиннадцатый час

О. Димитрий отступил на шаг, прикрыл глаза. Постоял так несколько секунд, надеясь на невозможное: вот откроет их и убедится, что нет вовсе никакой схожести, а лишь было и спало бесовское наваждение. Зажмурившись крепче, для верности перекрестился и только после этого решился взглянуть еще раз.

Но ровно ничего не переменилось. С иконы святой мученицы по-прежнему смотрели на него строгие и проницательные глаза покойной рабы Божьей, создательницы святого храма сего. Он глубоко вздохнул, даже легонько встряхнулся – и одновременно почувствовал, как словно взлетел с его плеч некто тяжелый, уловил, показалось ему, даже мгновенный шелест тугих перепончатых крыл – и все стихло. О. Димитрий стоял один – среди двух десятков гомонящих людей, смотрел, не отрываясь, на лик святой и не догадывался, что в это время светлело его собственное лицо.

– Понравилась икона батюшке – вон как любуется…

– Пару крюков вбить – и всего делов…

– Сходство какое – даже страшно…

– Ну, теперь, Бог даст, на Пасху крестным ходом здесь пойдем…

Все это доносилось до о. Димитрия словно издалека. Он стоял не шевелясь, с каждой минутой чувствуя, как вскипает и растет в его душе огромная волна яркой радости, что затопляет, переливается через край и требует немедленно наделить ею всех и всё, той радости, которую видела и запомнила раба Божия Ирина, одна из прочих многих работников одиннадцатого часа.

2000 г.

Мартышкино