Агата Кристи - Загадка Ситтафорда

Инспектор не ответил. Взгляд его был устремлен на промокательную бумагу.

— Человек с безупречной репутацией! — сказала Эмили. — Это, кажется, характеризует мистера Дюка достаточно верно. Но, может быть, не всегда у него репутация была безупречна? И возможно, полиция тоже кое-что знает об этом?

Она уловила какое-то движение в лице инспектора, словно бы он пытался подавить улыбку.

— Вы, мисс Трефусис, любите строить догадки, — добродушно сказал он.

— Когда не хотят говорить, приходится строить догадки, — съязвила Эмили.

— Если человек, как вы говорите, имеет безупречную репутацию и если ему нежелательно, неприятно, чтобы ворошили его прошлое, то и полиция способна сохранять его тайну. У нас нет охоты предавать человека.

— Понятно, — сказала Эмили. — Но вы все же пошли с ним повидаться. И это выглядело так, будто вы думали — во всяком случае, вначале, — что он замешан в этом деле. Хотела бы я в самом деле знать, кем же мистер Дюк был в прошлом? — Она умоляюще посмотрела на инспектора Нарракота.

Инспектор сделал деревянное лицо. Понимая, что уж тут-то он ей не уступит, Эмили вздохнула и распрощалась.

Она ушла, а инспектор еще сидел некоторое время, уставившись на пачку промокательной бумаги, и улыбка все не сходила с его лица. Потом он позвонил. Вошел один из подчиненных.

— Ну? — спросил инспектор Нарракот.

— Совершенно верно, сэр, но это были не дачи в Принстоне, а гостиница в «Двух мостах».

— А-а. — Инспектор взял принесенные бумаги. — Так, — сказал он. — Хорошо. Это подтверждение. Вы установили, где побывал в пятницу другой молодой человек?

— Он прибыл в Экземптон последним поездом, но я еще не установил, когда он выехал из Лондона. Справки наводятся.

Нарракот кивнул.

— Вот, сэр, выписка из Сомерсет-хауса [36] Сомерсет-хаус — большое здание в Лондоне на берегу реки Темзы, в котором размещаются различные государственные учреждения. .

Нарракот развернул ее. Это была запись 1894 года о бракосочетании Уильяма Мартина Деринга с Мартой Элизабет Рикрофт.

— Ага! — сказал инспектор. — Что-нибудь еще?

— Да, сэр. Мистер Брайан Пирсон приехал из Австралии на пароходе «Блу Фаннел Боут», Филиас. Он заходил в Кейптаун, но пассажиров по фамилии Уиллет на борту не было. И никакой матери с дочерью из Южной Африки. Были миссис и мисс Эванс и миссис и мисс Джонсон из Мельбурна. Последние соответствуют описанию миссис Уиллет с дочерью.

— Хм, — сказал инспектор, — Джонсон. Вероятно, ни Джонсон, ни Уиллет не являются настоящими фамилиями. Я думаю, надо с ними разобраться как следует. Что-нибудь еще?

Оказалось, все.

— Так, — сказал инспектор Нарракот. — Я думаю, у нас есть над чем поработать.

— О, милая моя, юная леди, — сказал мистер Кирквуд. — Ну что вы можете найти в «Орешниках»? Все имущество капитана Тревильяна увезено. Полиция произвела тщательный обыск. Я вполне понимаю ваше положение и вашу заинтересованность в оправдании мистера Пирсона. Но что вы тут можете сделать?

— Я не ожидаю найти что-нибудь, обнаружить что-либо, не замеченное полицией, — ответила Эмили. — Я даже не могу вам как следует объяснить, мистер Кирквуд. Я хочу.., хочу ощутить атмосферу места. Пожалуйста, разрешите мне взять ключ. В этом нет ничего плохого.

— Конечно, в этом нет ничего плохого, — с достоинством подтвердил мистер Кирквуд.

— Тогда будьте, пожалуйста, так добры… — сказала Эмили.

И мистер Кирквуд был так добр, что со снисходительной улыбкой выдал ключ. Он, правда, сделал все что мог, чтобы пойти вместе с ней, и этого удалось избежать лишь благодаря величайшему такту и неколебимости Эмили.

В то утро Эмили получила письмо. Оно было написано в следующих выражениях:

«Дорогая мисс Трефусис, вы говорили, что были бы рады услышать, если бы случилось что-то необычное, хотя и неважное, и вот раз это необычное, хотя и неважное, я подумала, мисс, своим долгом дать вам сразу знать, надеясь, что это застанет сразу последней почтой или первой завтра. Моя племянница, она зашла и сказала, что это совсем неважно, но необычно, с чем я тоже согласна. Полиция сказала, и все согласились, что из дома капитана ничего не взято, и ничего такого не было, что имеет ценность. Но кое-чего недостает, хотя вовремя не заметили, потому что не имеет значения. Но, кажется, мисс, что не хватает пары ботинок, и за» метил Эванс, когда ходил за вещами с майором Барнэби. Я и не думаю, мисс, что это важно, но вам-то уж, понятно, интересно это знать. А ботинки, мисс, эти были толстые такие, что смазывают жиром и которые капитан надевал, выходя на снег, но так как он не выходил, то это не имело смысла. Но вот их недостает, и кто их взял, никто не знает, и хотя я хорошо знаю, что это не имеет значения, я сочла своим долгом написать и надеюсь, что это дойдет до вас, когда я отправлю, и надеюсь, вы не волнуетесь уж слишком о своем молодом человеке. Остаюсь искренне ваша миссис Дж. Беллинг».