Агата Кристи - Загадка Ситтафорда

— Чарлз, ты играешь в бридж?

— Да, играю. А что?

— Я вот что подумала. Как игроки обычно оценивают свои карты? Если ты отбиваешься — считай выигрывающие, если нападаешь — считай проигрывающие. Мы сейчас нападаем, а поступаем, видимо, не так.

— Почему это?

— Ну ведь мы же считаем «выигрывающие карты», верно? Я хочу сказать, проверяем людей, которые могли бы убить капитана Тревильяна. Вероятно, поэтому мы так и застряли.

— Я не застрял, — возразил Чарлз.

— Ну, значит, я так застряла, что уже не в состоянии соображать. Давай посмотрим на все это с другой стороны, посчитаем людей, которые, скорее всего, не убивали Тревильяна.

— Давай… — Эндерби задумался. — Для начала мать и дочь Уиллет, Барнэби, Рикрофт, Ронни и… Дюк.

— Да, — согласилась Эмили, — мы знаем, что никто из них не мог убить его, потому что во время убийства они находились в Ситтафорд-хаусе и видели друг друга. Не могут же они все врать.

— Фактически все живущие в Ситтафорде вне подозрений, — сказал Эндерби. — Даже Элмер. — Он понизил голос, чтобы шофер не услышал его. — Ведь дорога в пятницу была непреодолима.

— Он мог пройти пешком, — сказала Эмили так же тихо. — Если Барнэби смог добраться в тот вечер, Элмер вполне мог, выйдя во время ленча, дойти до Экземптона в пять, убить его и вернуться назад.

Эндерби покачал головой.

— Не уверен, что мог вернуться. Вспомни, снег пошел в половине седьмого. Во всяком случае, ты же не обвиняешь Элмера? Или обвиняешь?

— Нет, — сказала Эмили. — Хотя, конечно, он ведь мог быть одержим мыслью об убийстве…

— Тс-с, — поднял палец Чарлз. — Он обидится, если тебя услышит.

— Во всяком случае, — сказала Эмили, — ты не можешь с полной уверенностью говорить, что он не мог убить Тревильяна.

— Но он не мог сходить в Экземптон и вернуться так, чтобы никто в Ситтафорде не заметил и не стал бы говорить, что это странно.

— Да, тут уж действительно знают обо всем, — согласилась Эмили.

— Точно, — подтвердил Чарлз. — Потому-то я и говорю, что обитатели Ситтафорда вне подозрений. Сидели дома мисс Персехаус и капитан Вайатт, но оба — инвалиды и не в состоянии идти по колено в снегу. А вот если бы кто-то из Куртисов сделал это, они, конечно, отправились бы в Экземптон заранее и со всеми удобствами, будто на уик-энд, и вернулись бы, когда все уже улеглись спать.

Эмили рассмеялась:

— Нельзя незаметно уехать из Ситтафорда на уик-энд.

— Куртис бы обошел молчанием этот факт, если бы он касался миссис Куртис, — сказал Чарлз.

— Конечно, наиболее подходящая личность — Абдулла. В книжке бы написали: «Этот индус был матросом, а капитан Тревильян во время мятежа выбросил за борт его любимого брата…»

— Я отказываюсь верить, что этот несчастный, забитый туземец мог кого-нибудь убить, — сказал Чарлз. — А, знаю, знаю! — вдруг воскликнул он.

— Что? — неторопливо спросила Эмили.

— Жена кузнеца. Та, которая ждет восьмого. Отважная женщина, несмотря на свое положение, совершила пешком этот путь и пристукнула капитана.

— Господи, а зачем?

— Потому что, хотя кузнец и был отцом предыдущих семи, Тревильян был отцом ее будущего восьмого ребенка.

— Чарлз, — сказала Эмили, — нельзя ли поделикатнее? И вообще, тогда уж убивает вовсе не она, а сам кузнец. Вот это история! Ты только представь себе этот рулон в мускулистой руке! А жена могла и не заметить его отсутствия: не так-то просто управляться с семью детьми.

— Это превращается в какое-то идиотство, — заметил Чарлз.

— Да, пожалуй, — согласилась Эмили. — Подсчет проигрышей не обещает успеха.

— А как насчет тебя? — спросил Чарлз.

— Меня?

— Да. Где ты была во время убийства?

— Ну и ну! Такое мне в голову не приходило. Где? В Лондоне, конечно. Но не знаю, сумела ли бы я доказать. Я была одна в квартире.

— Вот, вот, — сказал Чарлз. — И мотив есть. Твой жених получает двадцать тысяч фунтов. Что тебе еще надо?

— Ты умница, Чарлз, — сказала Эмили. — Я понимаю, что я и на самом деле самая подозрительная личность. Как я не подумала об этом раньше?

Миновало еще утро и еще одно. На третье Эмили сидела в кабинете инспектора Нарракотта. Она только что приехала из Ситтафорда.

Инспектор Нарракот смотрел на нее с восхищением. Ему импонировало мужество Эмили, ее решимость не сдаваться, ее неиссякаемая энергия. Она была борцом, а инспектор восхищался борцами. И он был убежден, что она уж слишком хороша для этого Джима Пирсона, даже если он и невиновен в убийстве.