Агата Кристи - Загадка Ситтафорда

— И каждый раз по-разному, — сказал Чарлз.

Эмили посмотрела на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Сейчас — ничего, — сказал Чарлз и положил свою руку на ее.

Она не отняла руки.

— Надо этим заняться, — сказал Чарлз. — Потом…

— Потом? — тихо спросила Эмили.

— Я бы все для тебя сделал, — сказал Чарлз. — Все, что угодно.

— Сделал бы? — сказала Эмили. — Это очень мило с твоей стороны, Чарлз.

Не прошло и каких-нибудь двадцати минут, а Эмили уже звонила в парадную дверь «Лавров». Она знала, что тетя Дженнифер еще с Ронни у Деллера. Открывшую ей Беатрис она приветствовала восхитительной улыбкой.

— Это опять я, — сказала Эмили. — Миссис Гарднер нет дома, я знаю, но можно мне увидеть мистера Гарднера?

Просьба была слишком необычна. Беатрис явно колебалась.

— Я даже не знаю. Поднимусь наверх, спрошу. Хорошо?

— Пожалуйста, — сказала Эмили.

Беатрис удалилась, оставив Эмили в прихожей. Она скоро вернулась и пригласила ее пройти наверх.

Роберт Гарднер лежал на кушетке в большой комнате на втором этаже. Этот крупный, голубоглазый белокурый мужчина напомнил ей Тристана в третьем акте «Тристана и Изольды».

— Добрый день, — сказал он. — Так это вам предстоит стать супругой преступника?

— Да, дядя Роберт, — сказала Эмили. — Это ничего, что я вас так называю?

— Ради Бога, если только Дженнифер не будет против. Ну на что это похоже, чтобы жених сидел в тюрьме?

«Жестокий человек, — подумала Эмили. — Ему доставляет радость посыпать солью открытые раны». Но она была не так-то проста и сказала с улыбкой:

— В самом деле, страшно забавно.

— Не думаю, чтобы это было так забавно для мистера Джима, а?

— Увы, это так, — ответила Эмили. — Но ведь зато жизненный опыт, не так ли?

— Пора ему его набираться, в жизни не только забавы и развлечения, — зло сказал Роберт Гарднер. — Дд-да… Чтобы сражаться в Великой войне, он был слишком молод, ну так получай по шее из другого источника! — Он с любопытством посмотрел на Эмили. — А вы по какой причине пожелали меня видеть? — В голосе его прозвучало подозрение. — Впрочем, если собираетесь выходить замуж, то, конечно, следует познакомиться с родственниками мужа. Узнайте, пока не поздно, самое худшее. Так вы действительно собираетесь выйти за Джима?

— А почему бы нет?

— Несмотря на обвинение в убийстве?

— Несмотря на обвинение в убийстве.

— Прекрасно, — сказал Роберт Гарднер. — Но я что-то не замечаю, что вы унываете. Можно даже подумать, что вы радуетесь.

— А я и радуюсь. Ужасно увлекательно выслеживать убийцу.

— Как, как?

— Я говорю, выслеживать убийцу ужасно увлекательно, — повторила Эмили.

Роберт Гарднер посмотрел на нее пристально, потом откинулся на подушки.

— Я устал, — капризно сказал он. — Я не могу больше говорить. Сиделка! Где сиделка? Я устал.

Сиделка Дэвис поспешно вошла из соседней комнаты.

— Мистер Гарднер очень быстро устает. Я думаю, мисс Трефусис, вам лучше уйти.

Эмили поднялась. Она живо кивнула и сказала:

— Всего хорошего, дядя Роберт. Может быть, я как-нибудь еще загляну.

— Что вы этим хотите сказать?

— Au revoir! — сказала Эмили.

Она уже дошла до выходной двери, как вдруг остановилась.

— Ой, я забыла перчатки, — сказала она Беатрис.

— Я принесу их, мисс.

— Нет, нет, я сама. — И она легко взбежала по лестнице и отворила дверь.

— О-о! — сказала Эмили. — Прошу прощения. Извините. Мои перчатки. — Она демонстративно взяла их и, одарив двух обитателей комнаты, которые сидели рука об руку, очаровательной улыбкой, быстро спустилась по лестнице и вышла из дома.

«Это забывание перчаток — такой примитив, — сказала себе Эмили, — и вот срабатывает второй раз. Бедная тетя Дженнифер! Интересно, знает ли она? Вероятно, нет. Надо спешить, а то Чарлз уж заждался».

Эндерби ждал ее в «форде» Элмера в условленном месте.

— Есть успехи? — спросил он, подтыкая вокруг нее плед.

— В некотором смысле — да. Впрочем, я не уверена. Эндерби с недоумением взглянул на нее.

— Нет, — сказала Эмили. — Я не собираюсь тебе об этом рассказывать. Понимаешь, скорее всего, это не имеет к делу никакого отношения. А раз так, не стоит и говорить.

— Ну и строгости, — вздохнул Чарлз.

— Прости, — сказала Эмили, — но тут уж ничего не поделаешь.

— Тебе виднее, — холодно отозвался Чарлз. Они ехали молча. Чарлз чувствовал себя оскорбленным. Эмили одолевали новые идеи. И уже показался Экземптон, когда она все-таки нарушила молчание неожиданным вопросом: