Реймонд Чандлер - Золотой дублон Брашера

Поднявшись к себе, я открыл ключом дверь и постучал. Дверь отворила женщина, крепкая на вид, в форме медицинской сестры.

— Меня зовут Марлоу. Я здесь живу.

— Входите, мистер Марлоу. Доктор Мосс предупредил меня.

Я тихо закрыл дверь, и мы стали негромко разговаривать.

— Как она? — спросил я.

— Спит. Она уже дремала, когда я приехала сюда. Меня зовут мисс Лимингтон. Все, что я о ней знаю, — это что температура у нее нормальная, пульс все еще учащен, но стабилизуется. Нервное расстройство, я думаю.

— Она нашла убитого человека, — сказал я. — И это ее страшно поразило. Она крепко спит? Мне нужно зайти туда и взять в гостиницу кое-что из вещей.

— Входите, конечно. Только не шумите. Вряд ли она проснется. Да и если проснется, не беда.

Я положил на стол немного денег:

— На кухне есть кофе, ветчина, яйца, хлеб, томатный сок, апельсины и виски, — сказал я. — Если нужно еще что-нибудь, позвоните, вам привезут.

— Я уже проверила ваши запасы, — улыбнулась она. — До вечера нам хватит. Она останется здесь?

— Как скажет доктор Мосс. Я думаю, ей надо ехать домой как можно скорее. Правда, это не близко — в Вичите.

— Я всего лишь сиделка, — сказала она, — но я думаю, все ее болезни вылечит просто хороший сон.

— Хороший сон и смена компании, — сказал я, но для мисс Лимингтон это ничего не значило.

Я прошел по коридору и заглянул в комнату. Они надели на нее мою пижаму. Она лежала на спине, одна рука высунулась из-под одеяла. Рукав пижамы пришлось закатать на полметра, не меньше. Маленькая рука, выглядывающая из рукава пижамы, была сжата в плотный кулачок. Лицо у нее было измученное, бледное и очень мирное. Я прокрался к шкафу, достал чемоданчик и сложил в него кое-какие мелочи. По дороге к двери я опять взглянул на Мерл. Она открыла глаза и смотрела прямо в потолок. Потом она чуть шевельнулась, чтобы видеть меня, и в уголках ее губ дрогнула маленькая беглая улыбка.

— Привет, — голос был слабый и отрешенный, голос, который знал, что его хозяйка лежит в постели и что рядом сиделка и все на свете.

— Привет.

Я подошел ближе и остановился, глядя на нее сверху вниз, на моем ясном лице сияла ослепительная улыбка.

— Со мной все в порядке, — прошептала она. — Все очень хорошо, правда ведь?

— Конечно.

— Это я в вашей постели?

— Не беспокойтесь, она не кусается.

— Я не боюсь, — сказала она. Ее рука протянулась ко мне ладонью вверх, ожидая, что ее пожмут. Я пожал ей руку. — Я вас не боюсь. Ни одна женщина не станет вас бояться, правда?

— Когда это говорите вы, — ответил я, — я понимаю, что это комплимент.

Она улыбнулась глазами, потом вдруг посерьезнела.

— Я вас обманула, — сказала она. — Я никого не убивала.

— Я знаю. Я был гам. Забудьте об этом. И ничего не думайте.

— Мне всегда велят забыть неприятные вещи. И никогда не выходит. То есть я хочу сказать, это очень глупо — говорить, чтобы ты все забыла.

— Хорошо, — я сделал вид, что обиделся, — я глупый. Как насчет того, чтобы еще немного поспать?

Она повернула голову так, что смогла посмотреть мне прямо в глаза. Я присел на край постели, держа ее за руку.

— Полиция приедет? — спросила она.

— Нет. И пусть это не будет для вас разочарованием.

Она нахмурилась.

— Вы, наверное, думаете, что я ужасная дура.

— Ну… может быть.

На глазах у нее появились две слезинки и медленно скатились по щекам.

— Еще нет. Я поеду к ней и скажу.

— Вы ей расскажете… все?

— Да, почему нет?

Она отвернулась от меня.

— Она поймет, — тихо проговорила она. — Она знает, какую ужасную вещь я сделала восемь лет назад. Очень страшную вещь.

— Конечно, — ответил я. — Поэтому она и платила Вэнниэру все эти годы.

— О боже, — сказала она, сцепив руки над одеялом. — Лучше бы вам этого не знать. Никто ничего не знал, кроме миссис Мердок. Даже родители. Лучше бы и вы не знали.

В дверях появилась сестра и сурово посмотрела на меня.

— Я думаю, ей не следует так разговаривать, мистер Марлоу. Я думаю, вам нужно оставить ее.

— Послушайте, мисс Лимингтон, я знаком с девушкой два дня. Вы ее увидели два часа назад. От этого разговора ей лучше.

— Это может вызвать новый… э-э… спазм, — сказала она, стараясь не смотреть мне в глаза.

— Ну, если уж у нее должен быть спазм, то лучше, чтобы он случился сейчас, пока вы здесь, и покончим с этим. Ступайте-ка на кухню и налейте себе рюмочку.

— Я никогда не пью на работе, — холодно сказала она. — Кроме того, кто-нибудь может почувствовать запах.