- У них такой вид, будто они идут меня арестовывать, - Малкольм развеселился. В самом деле, оба аукциониста подошли к нему с двух сторон, вручили папку с документами и вежливо потребовали подписать купчую, в трех экземплярах, и немедленно. Потом спустились обратно на нижний уровень, но продолжали наблюдать за нами с непреклонной решимостью. Три следующих торга прошли без каких-либо неожиданностей, и мы с Малкольмом пошли вниз, на выход.
Аукционисты учтиво пригласили Малкольма в спокойный уголок в их большом офисе, и мы последовали за ними. Там они подсчитали стоимость того, что приобрел мой отец, и почтительно сообщили ему общую сумму. Малкольм выписал чек.
Они очень вежливо попросили подтвердить подлинность чека и обеспечение. Малкольм достал карточку «Америкэн Экспресс» и дал телефон своего банковского управляющего. Аукционист осторожно принял чек и сказал, что, если даже мистер… э-э… Пемброк пожелает прямо сейчас оформить страховку на свое приобретение, жеребенок будет готов к перевозке только… э-э… завтра.
Малкольм не обиделся. Он бы не позволил неизвестно кому увезти отсюда лошадиный фургон вместе с его золотом. Малкольм сказал, что завтра его устраивает, и, придя в хорошее расположение духа, попросил меня отвезти его в Кембридж, в гостиницу, откуда он приехал утром на такси. Там мы могли бы вместе пообедать.
Мы прошли в контору страхового агента, там Малкольм заполнил еще кое-какие бумаги и выписал еще один чек. Потом мы неторопливо направились на автостоянку, которая начинала понемногу пустеть - люди разъезжались по домам. Уже стемнело, но еще можно было различить, где чья машина. Когда мы подошли поближе, я показал ряд, где стоит моя.
- Куда ты собираешься отправить своего жеребенка? - спросил я, пока мы шли.
- Что бы ты посоветовал?
- Я бы, пожалуй… - Но я так и не успел ответить.
У машины, которая ехала между рядами по направлению к нам, внезапно включились фары, яркий свет ослепил нас. И в то же самое мгновение водитель, похоже, до упора утопил акселератор. Мотор бешено взревел, и машина рванулась прямо на Малкольма.
Я прыгнул на отца, своим весом сбивая его с ног на землю. Машина, умчавшаяся во мрак со страшной скоростью, задела меня крылом, но насколько серьезно, я сейчас сказать не мог. Я осознал только удар, слепящую вспышку фар, вихрем промелькнувшие отблески света на хромированном металле и резкий треск в темноте.
Мы лежали на асфальте между двумя машинами, еще не придя в себя после пережитого потрясения. Тело налилось тяжестью, стало каким-то вялым.
Вскоре Малкольм заворочался, пытаясь выбраться из-под меня. Я перевернулся на бок, поднялся на колени и с облегчением подумал, что отделался только ушибом. Малкольм сел, оперся спиной о колесо машины, собираясь с мыслями, но выглядел он таким же потрясенным, как и я.
- Эта машина… - наконец, выдавил он между двумя глубокими вдохами, - они хотели… убить меня.
Не говоря ни слова, я кивнул. Мои брюки были разорваны, из ссадины на бедре сочилась кровь.
- У тебя всегда была… хорошая реакция, - сказал Малкольм. - Что ж, теперь ты знаешь… почему я хочу, чтоб ты всегда… был рядом со мной.
Малкольм рассказал, что это было уже второе покушение.
Я ехал в Кембридж чуть медленнее, чем обычно, все время настороженно высматривая через зеркало заднего обзора сумасшедших преследователей, но, слава Богу, никого не увидел. Правая нога отекла и болела, но многие годы работы с лошадьми и участие в трех или четырех сотнях скачек с препятствиями приучили меня спокойно относиться к такого рода травмам - мне не раз приходилось падать с лошади.
Малкольм не любил водить машину. Куши как-то метко заметила, что он для этого излишне раздражителен. Куши не доверяла ему руль. Она (по ее словам) попросту боялась ездить с ним, а потому обыкновенно сама усаживалась на место водителя. Я тоже, с тех пор как получил права, стал возить Малкольма. Было бы безумием попросить его сесть за руль из-за какой-то царапины на ноге.
Дважды кто-то пытался его убить…
- А когда это началось? - спросил я.
- В прошлую пятницу.
Сейчас был вечер вторника.
- Как это произошло?
Малкольм ответил не сразу. Когда он заговорил, в его голосе звучало не раздражение, а отчаяние. Я прислушивался к интонациям, мало обращая внимания на слова, и понемногу начал понимать, насколько он испуган.
- Я вывел собак на прогулку… вернее, я думаю, что вывел, на самом деле, я не очень хорошо это помню. - Он помолчал. - Думаю, меня чем-то ударили по голове… Как бы то ни было, последнее, что я помню, - это как позвал собак и открыл кухонную дверь. Я собирался прогуляться с ними через двор на поле, к ручью с ивами. Не знаю, как далеко я отошел от дома. Не думаю, что очень далеко. В общем, я пришел в себя в гараже, в машине Мойры… она все еще там… и мне чертовски повезло, что я вообще пришел в себя… мотор работал… - Малкольм снова замолчал ненадолго. - Забавно устроены наши мозги. Я совершенно точно знал, что надо выключить зажигание. Немедленно, чем скорее, тем лучше. Я был на заднем сиденье… лежал, неловко опрокинувшись навзничь. Я поднялся и буквально провалился между передними сиденьями, чтобы дотянуться до ключа зажигания. Когда мотор заглох, я так и остался там лежать, в чертовски неудобной позе, но не было сил даже пошевелиться.
Читать дальше