Дик Фрэнсис - 1987, Горячие деньги

- Никто не появился? - спросил я, когда он замолк.

- Нет… через некоторое время мне стало лучше. Кое-как выбрался из машины… меня стошнило…

- Ты вызывал полицию?

- Конечно, я позвонил им, - устало сказал Малкольм, погруженный в воспоминания. - Когда я вышел с собаками, было около пяти. В полицию я позвонил примерно в семь. К тому времени я выпил пару стаканов виски и перестал трястись. Они спросили, почему я не позвонил раньше. Чертовы идиоты! Это были те самые, что приходили после смерти Мойры. Они думают, это сделал я… Убил ее.

- Знаю.

- Ведьмы сообщили тебе и об этом?

- Джойси рассказала. Она говорила, что ты мог бы…э-э… - я не стал повторять буквально, что сказала моя мать, а именно: «утопить эту сучонку в дерьме», заменив это более сдержанным выражением, -…мог бы убить ее сам, но не нанимать для этого какого-нибудь убийцу.

Малкольм согласно хмыкнул, но не сказал ни слова, и я продолжал:

- Вся семья, похоже, с этим согласна.

Он вздохнул.

- Полиция не согласна. Далеко не согласна. Похоже, они не поверили, что кто-то пытался меня убить. Они задали кучу вопросов, взяли пробы… прошу прощения… моей блевотины, обследовали всю машину Мойры в поисках отпечатков пальцев, но было ясно, что они очень сомневаются в моих словах. Полагаю, они считают, что я собирался покончить с собой, но передумал… или что я разыграл представление в надежде, что люди поверят - я не мог убить Мойру, раз уж кто-то пытается убить меня самого… - Он покачал головой. - Я жалею, что вообще вызвал их. Поэтому мы не станем никуда сообщать о том, что случилось сегодня ночью.

На стоянке в Ньюмаркете он настоял на том, чтобы не обращаться в полицию.

- А как они объяснили шишку у тебя на голове?

- За ухом была небольшая припухлость. Полиция сочла ее «неубедительной».

- И если бы ты умер… - сказал я задумчиво.

Он кивнул:

- И если бы я умер, они решили бы, что это вполне естественно. Самоубийство. Из-за угрызений совести. Доказанное признание вины.

Я осторожно вел машину в направлении Кембриджа. Рассказ Малкольма потряс меня, но и разозлил. Смерть Мойры ничуть меня не трогала, но покушения на отца заставляли задуматься. Мойра тоже имела право на жизнь, как бы я ее ни ненавидел.

- А как вели себя собаки?

- Что? А, собаки… Они вернулись домой… вертелись у кухонной двери. Я впустил их, пока дожидался полицейских. Они были все в грязи… один Бог знает, где они болтались. Выглядели они уставшими. Я покормил их… потом собаки забрались в свои корзины и сразу уснули.

- Жаль, что они не умеют говорить.

- А? Да, конечно. Да. - Малкольм замолчал, только изредка вздыхал, а я тем временем раздумывал над тем, что он мне рассказал.

- Кто знал, что ты поедешь на аукцион в Ньюмаркете?

- Кто? - Малкольм не ожидал этого вопроса, но потом понял, о чем это я. - Не знаю. - Он был удивлен. - Не могу сказать. Я сам не знал до вчерашнего дня.

- Ладно, тогда расскажи, что ты делал с тех пор, как полицейские уехали от тебя в прошлую пятницу.

- Думал. - И раздумья эти были невеселыми, судя по тому, как печально звучал сейчас его голос.

- М-м… о том, из-за чего убили Мойру?

- Вот именно.

Я спросил напрямик:

- Потому, что она собиралась отсудить половину твоего состояния?

Малкольм неохотно согласился:

- Да.

- Ее смерть была выгодна в первую очередь твоим прямым наследникам. Твоим детям.

Он промолчал.

- А также, вероятно, их мужьям и женам, а кроме того, трем ведьмам.

- Я не хочу этому верить, - сказал отец. - Как я мог породить убийцу?!

- Так же, как и другие.

- Ян!

По правде говоря, я не слишком хорошо знал своих сводных братьев и сестер, кроме бедного Робина, чтобы с уверенностью что-либо утверждать относительно них. Я со всеми поддерживал ни к чему не обязывающие светские отношения, но ни с кем не был особенно дружен. Слишком много склок и ругани: дети Вивьен терпеть не могли детей Алисии, дети Алисии точно так же относились к ним и ко мне. Вивьен ненавидела Джойси, Джойси ненавидела Алисию, причем самой черной ненавистью. В свое время Куши выдворила всю эту свору из дома Малкольма. В результате буря всеобщего негодования обрушилась на меня, которого она оставила при себе и воспитывала как собственного сына.

- А кроме раздумий, - продолжил я, - чем еще ты занимался с вечера прошлой пятницы?

- Когда полицейские уехали, я… я… - Малкольм замолк.

- Тебя снова начало трясти?

- Да. Ты понимаешь, в каком я был состоянии?

- Может, я и редкостный тупица, - сказал я, - но не полный идиот. Мне бы начало казаться, что убийца бродит в темноте где-то поблизости, выжидая, когда я останусь один, чтобы снова на меня напасть.