Роберт МакКаммон - Река духов

— Которым гордиться не получается, — вновь подсказал Мэтью.

— Именно, — кивнула красавица.

Малдун нахмурился и кивнул, выражение его лица осталось угрюмым.

— Что ж, в таком случае я обязан убить каждого живущего мужчину, который встанет на моем пути, Пандора Присскитт, и рано или поздно, я останусь единственным мужчиной, что предстанет пред тобой!

— Ты можешь стоять передо мной хоть на голове, хоть на горе из золота! Но я даже смотреть на тебя не могу, не то что приблизиться к такой вони! — она приложила руку к горлу и потянулась за платком. — Отец! — воскликнула она. — Мне дурно!

— Твое время пришло, — бородатое чудище вновь обратилось к Мэтью. — Я вызвал тебя на дуэль, и если ты хоть немного мужчина, ты примешь вызов. Если же нет, поджимай хвост, как трус, которым я тебя и так счел, и исчезни отсюда сейчас же. Многие другие сбегали под аккомпанемент всеобщего смеха. Никто не любит трусов. Но если остаешься, я спрашиваю тебя, какое оружие ты предпочтешь? Меч? Пистолет? Топор? Чем хочешь потягаться со мной, ты, бледный кусок пергамента?

Молодой решатель проблем всерьез задумался над этим. Он вновь поднял глаза на декоративный Дамоклов Меч, висящий аккурат над его головой, затем заглянул в глаза Магнуса Малдуна и вдруг понял для себя нечто очевидное, но игнорируемое раньше. То, на что он не до конца обращал внимание. В ту же секунду выбор был сделан. Но прежде, чем озвучить его, Мэтью представил себе, как вернется домой, явится в контору и отвесит Хадсону Грейтхаузу такого пинка, что даже легендарные призраки дома номер семь по Стоун-Стрит остановят свою извечную борьбу, чтобы поаплодировать этому фееричному действу.

— Я говорю, давай!

— А я говорю, нет.

— Ох, Боже, Мэтью, это же легкие пятьдесят фунтов! Я уверен, учитывая то, какими канцелярскими принадлежностями пользуется этот джентльмен и то, какая у него печать, мы даже можем потребовать еще двадцать фунтов, и он согласится. Легкие деньги для легкой задачи.

— Слишком легко, — задумчиво качнул головой Мэтью, отвернувшись от пропускающих в помещение теплый июньский воздух открытых створок окна. Отсюда открывался вид на широкую блестящую на солнце реку, на поросшие зеленью мха холмы Нью-Джерси к северо-западу от Нью-Йорка. Там вдалеке виднелись поглощенные своей работой рыбаки в небольших скифах и неспешно идущее по направлению к докам города парусное судно, подгоняемое ветром, везущее на своей палубе упакованный в корзины груз. Паром совершал свой неспешный, но, как правило, весьма надежный путь из Манхэттена в Нью-Джерси — на этот раз с каретой и четверкой лошадей на борту.

Глядя в окно, Мэтью не без интереса заметил, что на утесах Нью-Джерси, теперь активно строились каркасы двух домов, которых еще даже не было в проекте, когда юный решатель проблем был похищен приспешниками Профессора Фэлла и доставлен на Остров Маятник. Девственно чистая природа этих утесов нынче была потревожена человеком — можно сказать, была им убита. Такова суть прогресса и всегда таковой останется. Сейчас прямо под окном конторы агентства «Герральд» виднелись раскинувшиеся снаружи предприятия Нью-Йорка: нагромождение морских складов, конюшен, столярных мастерских, лавок производителей мыла, торговцев, пекарей, ювелиров, кредиторов и десятков представителей других специальностей. Мэтью показалось, что за время его отсутствия народу в городе прибавилось, здесь стало более шумно, увеличилось количество разъезжающих по улицам лошадей, вагонов, тележек. С каждым месяцем этот город все больше походил на муравейник.

— Слишком легко, — повторил Мэтью, посмотрев в заросшее бородой лицо Хадсона Грейтхауза. — И мне это кажется несерьезным делом, как и для любого уважающего себя решателя проблем, который сто̀ит чуть дороже щепотки соли.

— И все же я сохранил это письмо, — отозвался Грейтхауз, опершись на поверхность своего стола. — Потому что счел, что ты можешь найти в нем еще и щепотку перца. Я решил, это поможет тебе слегка встряхнуться, вновь ощутить вкус жизненных соков и, может быть, даже отхватить кусок мяса.

— Мы сейчас все еще о письме, или уже о тушеной говядине? Уверяю, если ты продолжишь в том же духе, то тебе придется пообещать мне обед у Салли Алмонд.

— Тьфу ты! — громко отозвался Хадсон, выпустив письмо из рук, и оно, как опавший лист, неспешно приземлилось на его стол.

После того, как Мэтью сошел с «Ночной летуньи» Джеррелла Фалько, Грейтхауз принял решение отрастить щедро тронутую сединой бороду — по-видимому, из уважения ко вкусам вдовы Донован, питавшей слабость к заросшим лицам — и в своем деле весьма преуспел. Какие еще привычки этой женщины оказали свое влияние на старшего партнера агентства «Герральд», Мэтью знать не желал.