Николай Свечин - Касьянов год

— Гони!!! — заорал Лыков диким голосом. Оборачиваться было страшно, но он обернулся. Огромными шагами, с нечеловечески искаженным лицом, убийца настигал их. Глаза бешеные, а клинок сверкает на солнце… Неужто догонит? Лошадь медленно набирала ход; как назло, дорога шла в гору.

Сыщик уже примерялся пнуть Ефима каблуком в челюсть. Сбить с ног, отнять кинжал… Шансов мало, но вдруг повезет? Братья атамана отстали саженей на десять. Если сблизятся, то конец — обоих сыщиков вмиг зарежут. Но кнут все же сделал свое дело. Кобыла рванула, как скакун-чемпион на круге, и разрыв с убийцами начал увеличиваться. Еще немного, и стало ясно: полицейские спасены.

Тяжело дыша, Асланов вытаращился на питерца:

— Что, вы тоже без оружия?

— А вы, Спиридон Федорыч, хороши! Как маленький. Пошли в притон с пустыми руками…

— Уф… Ведь чуть не зарезал, черт бешеный. Никакой французский бокс не помог бы. Едва подошел к дверям, а они оттуда выходят. Сразу Ефим меня и узнал. Как только спаслись?

Действительно, атаман гнался за пролеткой до последнего.

Сыщики примчались на Львовскую, 89. Ввалились в Лукьяновский участок и переполошили всех. Надзиратель собрал полдюжины городовых, велел вооружиться, как на войну, и повел обратно в Глубочицу. Но там, конечно, гайменников уже не было: они сбежали.

В кабинете полицмейстера опять состоялось совещание. Храбрец Асланов быстро пришел в себя и даже пошутил над приключением. Лыкову было не до смеха. Если бы они отпустили извозчика, то оба были бы уже мертвы… Три головореза с ножами легко расправились бы с безоружными противниками.

Гуковский вызвал к себе околоточного надзирателя Мурашко и потребовал от него объяснений. Как в его околотке завелась банда, а он об этом не знает? Гиганта Ефима Корбу с того берега Днепра видать. А страж порядка не разглядел у себя под носом. Или тут измена?

Мурашко мямлил что-то несуразное. Гуковский нажимал и грозил выгнать околоточного без прошения.

— Вы понимаете, что после этого вас уже никогда не возьмут на государственную службу? Я вам на всю жизнь формуляр испорчу! Говорите, где искать злочинцев?

Коллежский советник ничего не добился. Да и не мог он надавить как следует. Помощник полицмейстера, временно исполняющий его обязанности. Все в городе знали, что Петр Петрович не фигура, а так, затычка. Поорет и перестанет, без Цихоцкого ни на что не решится.

Понимала это и Спульник. Гуковский на нее тоже топал ногами и грозил отобрать патент. Бендерша играла дурочку и залила платок фальшивыми слезами. Так все и кончилось ничем.

Однако, как выяснилось, коллежский советник не успокоился. Видимо, ему очень хотелось отличиться в отсутствие начальства. Явятся из отпуска губернатор с полицмейстером, а самая страшная банда Киева обезврежена. Кто сумел, кто тут герой? Гуковский герой! Поэтому сыскное отделение получило приказ рыть землю двадцать четыре часа в сутки. Северин Янович, как всегда, скрылся в неизвестном направлении, тщательно нафабрив усы. А чудом спасшиеся сыщики остались думать.

В первом часу ночи Асланову принесли записку. Тот пробежал ее глазами и радостно воскликнул:

— Есть!

— Хорошие новости?

— Еще какие! Браты-акробаты нашлись. Не желаете, Алексей Николаевич, отомстить за пережитый страх? Как мы с вами от них улепетывали… Умирать буду — не забуду. Или набегались на сегодня? Скажите честно, и без вас возьмем стервецов.

Лыкову вовсе не хотелось второй раз за день встречаться с бешеным дезертиром. Но как бросить коллегу одного? Стыдно. И он заявил, стараясь выглядеть невозмутимым:

— Нет, я с вами. Так где отыскались наши утрешние обидчики?

Околоточный пояснил:

— Я разослал сыскных городовых по слободкам, рассудив, что в самом городе или близко к нему Корбы спрятаться побоятся. И угадал. Калайда сообщает: бандиты поселились в Голосеевском лесу.

— Неужто прямо в лесу? — удивился питерец.

— Это местность южнее Демиевки. Лес там действительно есть, и принадлежит он Лавре. А кроме леса, еще монастырь, при нем слободка, а в слободке постоялый двор. Темное место, давно я держу его на примете.

— Поехали туда! — загорелся Лыков и первым делом проверил, при нем ли револьвер.

— Сейчас рано, — остудил его пыл надзиратель. — В темноте разбегутся. Надо, как тогда в Никольской, поутру.

Ситуация повторилась. Надворный советник опять не сомкнул глаз, дожидаясь команды выезжать. Теперь, правда, он знал, к чему готовиться. Три негодяя, которым терять нечего, — это опаснее всей банды Безшкурного, вместе взятой.