Сергей Юров - Убийство в имении Отрада

Извольский сдвинул брови и посмотрел на Селиверстова, который, казалось, даже перестал дышать.

— Что, Иван Петрович, довольны? Пролилась-таки кровь!.. Берите однодворца и поезжайте все вместе на объездную дорогу к месту злодеяния! Штаб-лекарь останется в Отраде присматривать за выжившей служанкой. За телом Клавдии Юрьевны я пришлю повозку… Держите меня в курсе всех дел… Не изловите шайку, я приму крайние меры, дам знать губернатору!.. А здесь и без вас управятся! Убийством Матякиной продолжит заниматься штабс-ротмистр Хитрово-Квашнин… Евстигней Харитоныч, нужен ли здесь Зацепин? А то пусть его носится по лесам вместе с начальником.

— Ардалион Гаврилыч мне пригодится, — отвечал расследователь.

В половине первого Хитрово-Квашнину захотелось перекусить. Вызвав лакея, он приказал принести себе два яйца всмятку и кружку снятого молока. Яйца всмятку и молоко он любил с детства, когда еще была жива горячо любимая матушка. Cамая красивая и добрая на свете! Ее ангельское лицо, обрамленное завитками золотистых волос, и поныне видится ему во сне. Бывало, посадит его за стол и с любовью смотрит, как он ест ложечкой прямо из скорлупы. А какой была хозяйкой! Построила водяную мельницу о четырех поставах и двух толчеях, завела в имении винокуренный завод, маслобойню, крупорушку. Рачительна была, везде установила контроль и учет. Со старостой больше общалась она, а не отец. Выезжала в поля, на сенокос, выбиралась вместе с дворовыми девками в лес по грибы и ягоды. Под ее присмотром люди варили варенье, солили огурцы, квасили капусту. Ничто не ускользало от ее зоркого хозяйского ока. Ее гордостью был плодовый сад. Чего в нем только не произрастало! Яблони, сливы, алыча, ирга, груши, вишни, рябина, орешник. И все сорта урожайные, плоды крупные, вкусные, с приятным ароматом.

Справедливой была матушка, не терпела чванства и беспардонного поведения. Как-то раз богатый сосед решил посмеяться над мелкопоместным дворянином, часто приезжавшим в Харитоновку с разного рода новостями и слухами. Когда небогатый помещик поднялся со стула, богатей сунул в его сиденье иголку. Стоит ли говорить, что потом произошло. Крупнопоместный в мелкопоместного пальцем тычет и за живот держится. А матушка подходит к нему и говорит: «Такие проказы, сударь мой, под стать малолетним балбесам, а не мудрым мужам». Богач c тех пор стороной объезжал Харитоновку. Чтобы досадить матери, возобновил тяжбу о клочке земли, давно уже числившемся в нашем владении. Спор затянулся, ибо судились в те поры многие. Сколько бумаг извели уездные суды на претензии и встречные иски! Казалось бы, давно уж прошло генеральное межевание, разграничившее владения дворянства. Потом этот переполох при Павле Петровиче, когда правительство потребовало определить границы владельческих и казенных дач! Губернское правление предписало истребовать через уездный суд от помещиков доказательства на право владения. Покойница жена часто вспоминала, как перепугался тесть Григорий Яковлевич Головнин, не досчитавшись купчих крепостей на дачи сел Хреновое и Шехманка. Нашлись они потом. Лежали себе в комоде, между стопками гардин и занавесок! Кому вздумалось засунуть их туда, вопрос. По одной купчей, от 1783 года, Григорий Яковлевич приобрел десять четвертей земли у подъяческой жены Авдотьи Исаковой, по другой, от 1787 года, двадцать четвертей продал ему подпоручик Степан Стрельников, по третьей, от 1788 года, двадцать пять четвертей достались ему от подпоручика Брусенцова. С последней купчей вышла целая морока. Уездный суд отказался ее признавать, поскольку на ту же землю была представлена купчая от моего дальнего родственника, коллежского асессора Михаила Рахманинова. Бился, бился, покойник, но удержал лишь половинную ее часть. И поныне не все ясно с землицей в степном краю… А клочок земли, на который позарился обиженный богатей, в конце концов был отведен на веки вечные в пользу Хитрово-Квашниных.

Годы промчались, и нет уже ни милой матери, ни отца, сурового, но справедливого ветерана турецких компаний, имевшего на своем теле три сабельных пореза и два пулевых ранения. Хм-м… Надо бы поменять кресты на их могилках и пропитать смолой у основания. Те, что стоят, никуда не годятся… И надо строить дом, красивый, просторный, современный. Если жить, то в приличном жилище. Глядишь, и хозяйку в него приведу.

Хитрово-Квашнин взял в руку гусиное перо, обмакнул в чернильнице и принялся рисовать дом своей мечты. Вышло совсем неплохо. Особенно удались балкон, парадное крыльцо и колонны, украшенные лепниной. Он улыбнулся своим художествам и, подкрепившись, вызвал к себе Ларина. Тот сначала заглянул в кабинет, а затем зашел в него боком, словно туда его тащили силой. Опустившись на край кресла, бородатый петродарец шумно выдохнул и растроенно покачал головой.