Клэр Уитфилд - Падшие люди

– Вот честно… – остановившись, я всплеснула руками. – Тебе никак не угодишь.

Смеясь, Айлинг вернулась за мной.

– Пойдем! Сейчас отыщем хорошее местечко, под деревом, где-нибудь в поле, и посидим отдохнем. Мне ужасно не хватает простора!

Своими громкими голосами мы потревожили птиц. Они загалдели и с криками, одна за другой, стали взмывать ввысь из листвы деревьев.

– В Лондоне не протолкнуться, и в Брайтоне – то же самое. Прямо зла не хватает. Вот разбогатею, вернусь туда и выкуплю весь город для себя, а остальные пусть убираются куда подальше.

– Ну-ну, мечтать не вредно, – буркнула я, тащась за подругой.

Мы, наверно, целую вечность плелись по бугристой тропе, пока Айлинг не заприметила местечко под деревом в открытом поле. Вокруг не было ни души, только коровы паслись. Мы сели, откинулись назад, опираясь на локти. Нас окутал теплый воздух, поднявшийся с нагретой высокой травы. Прищурившись, мы смотрели на солнечное марево. Айлинг, глубоко вздохнув, рухнула на спину и распростерла на земле руки.

– Почему ты сразу куксишься, стоит тебя в чем-то упрекнуть? – спросила она. – Как тогда, когда тебя выгнали с урока. Можно подумать, тебя никто никогда не отчитывал.

– Меня отчитывали сотни раз. Но когда мной недовольны в больнице, это гораздо серьезнее. Я хочу все делать правильно. Место медсестры для меня очень много значит. Я не хочу его потерять. И не хочу быть обыкновенной медсестрой. Хочу быть лучшей из лучших. В совершенстве овладеть профессией. Чтобы доказать: это того стоило.

– Чего – того?

– Что я не зря все это затеяла.

– Сюзанна, идеальных людей не бывает. Вообще. Ты заметила, что только женщины ставят перед собой эту дурацкую цель? Мужчины даже не думают о совершенстве. Идут по жизни, оставляя после себя путаницу и беспорядок, и в головы ничего не берут. Знаешь, как мой брат говорит? «Делай что хочешь, и если тебя не поймали, значит, этого не было».

– Так ведь меня поймали.

– Ты просто бросила бинт. Не ахти какое преступление. Я сожалею лишь о том, что кирпичом не вмазала по мордашке этой Мейбл. Лицемерная язва. Знаешь, как сказал бы мой брат?

– Не знаю, но уверена, ты меня просветишь. – Я легла рядом с Айлинг, одной рукой подпирая голову.

Она шлепнула меня по плечу.

– Так и быть, не стану донимать тебя мудростью моего дорогого братца, хотя он всегда в корень зрит.

– По-моему, ты говорила, что твой умный братец ногу себе прострелил.

– Прострелил, по пьянке. Так от этого никто не застрахован.

– Вот потому я и не пью.

Солнце светило прямо нам в глаза. Я пригрелась, расслабилась. Запросто могла бы здесь заснуть. Айлинг повернулась на бок, приподнялась на локте, почти вплотную придвинув ко мне свое лицо. Прищурившись, сняла что-то с моих волос. Я затаила дыхание.

– У тебя травинка в волосах, – объяснила она, но не отстранилась.

Я догадалась, что она хочет поцеловать меня, и замерла. В животе закрутило. Я не знала, как быть. Дрожала, как испуганный кролик. Айлинг не шевелилась и взгляда не отводила. Только ее губы тянулись к моим.

Спасло меня отдаленное громыхание приближающегося поезда. Я вскочила на ноги.

– Бегом! Наш поезд. А то опоздаем.

Подхватив юбки, я помчалась к станции. Айлинг неслась следом.

Всю остальную дорогу до дома в поезде мы молчали. Айлинг сидела в застывшей позе, как столб, и смотрела в окно. Казалось, она вот-вот расплачется. Я не знала, что сказать, как вернуть непринужденность нашим отношениям: толком не понимала, что на самом деле произошло и в каком ключе можно об этом говорить. Мы кренились из стороны в сторону в такт движения вагона. В глазах у Айлинг стояли слезы, но выглядела она сердитой. Когда мы почти подъехали к Лондонскому мосту, я все-таки попыталась разрядить напряженную атмосферу.

– Ты не хочешь со мной разговаривать?

– Почему это? – резко ответила она.

– Я тебя расстроила?

– Вовсе нет. – На меня она по-прежнему не смотрела.

Поезд наконец остановился, мы вышли из вагона.

Айлинг быстрым шагом направилась к выходу. Я с трудом поспевала за ней.

– Ты куда, Айлинг? – Мне приходилось бежать, чтобы не отставать от нее.

– Выпить хочу.

– Что-о? В одиночку? Днем?

– Да, днем. Ты шокирована? Такая вот я сумасбродка. Захотела сделать что-то и делаю. Наверно, умом тронулась или заболела.

– Я с тобой, – твердо сказала я.

– Ты вроде как не пьешь, забыла?

– Нельзя тебе в одиночку пить спиртное. Я с тобой.

– По-твоему, мне нельзя одной идти в паб? – Айлинг резко остановилась, так что несколько человек едва не налетели на нее. Я поморщилась, но она даже не обратила внимания. – Ничего со мной не случится. Я не нуждаюсь в твоем покровительстве. – И она снова сорвалась с места.