Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Я так устала. — Рейчел склонила голову. — Очень устала. Мне бы лечь на траву и поспать.

— Меня тоже клонит в сон. Потому надо двигаться дальше, пока нас не разморило.

Она открыла глаза и посмотрела на Мэтью; ее лицо покрывал узор из солнечных лучей и пестрой тени листвы.

— Вы понимаете, что пожертвовали всем?

Мэтью не ответил. Она задавала ему этот же вопрос и раньше, в розовых предрассветных сумерках, и тогда он так же промолчал.

— Вы это сделали, — сказала она. — Зачем? Ради меня?

— Ради справедливости.

Он вынул наполненную флягу из ручья и заткнул ее пробкой.

— Неужели оно того стоит?

— Да.

Мэтью убрал флягу в заплечный мешок и присел на жесткую траву, поскольку — хотя духом он не ослаб — уставшие ноги еще не были готовы к ходьбе.

— Кажется, я теперь знаю, кто убил преподобного Гроува и вашего супруга. И этот же человек виновен в убийстве крысолова.

— Линча тоже убили?

— Да, но расстраиваться из-за этого не стоит. Он был таким же негодяем, как и его убийца. Или почти таким же. И еще я выяснил мотив этих преступлений, а также то, каким образом преступник настраивал против вас так называемых свидетелей. Эти люди действительно были уверены, что видели ваши… э-э… сношения с нечистой силой, и под присягой они не лгали. — Он зачерпнул воды из ручья и смочил свое лицо. — Точнее, они сами не сознавали, что лжесвидетельствуют.

— Так вы знаете, кто убил Дэниела?! — В ее глазах промелькнули сердитые искры. — Кто это сделал?

— Если я сейчас назову имя, вы мне сначала не поверите. Затем, когда я приведу все доводы, неверие сменится гневом. Вооруженные этим знанием, вы захотите сейчас же вернуться в Фаунт-Ройал, чтобы привлечь убийцу к ответу… но я боюсь, что это невозможно.

— Почему, если вы знаете имя убийцы?

— Потому что хитрец подчистил все улики. Прикончил, выражаясь иначе. Теперь доказательств нет. Так что если я сейчас назову имя, вы все равно не сможете ничего сделать и будете всю жизнь страдать из-за этого. Как и я. — Он покачал головой. — Будет лучше, если испить эту чашу доведется только одному из нас.

Она немного поразмыслила, созерцая бегущую воду ручья, а потом сказала:

— Да, тогда я сразу пожелала бы вернуться в город.

— О Фаунт-Ройале теперь можете забыть. Эта безумная затея Бидвелла так или иначе уже обречена.

Он стряхнул усталость, вспомнив о своем намерении до заката пройти еще десяток миль, и встал на ноги. Пока он сверялся с картой и компасом, Рейчел надела ботинки и также поднялась, морщась от боли в натруженных ногах.

Она окинула взглядом зеленую листву вокруг и лазурное небо вверху. После столь долгого заключения ей все еще слегка кружил голову воздух свободы, насыщенный ароматом сосновой смолы.

— Я чувствую себя слишком крошечной и ничтожной, чтобы молодой человек мог жертвовать ради меня своей жизнью.

— Если этот молодой человек взялся за такое дело, — сказал он, — жертвой он быть не собирается. Вы готовы?

— Да.

Они двинулись дальше, перейдя ручей и снова углубившись в густой лес. Пусть Мэтью и не был следопытом, но пока что он справлялся с этой ролью неплохо. Даже очень хорошо, подумалось ему. Он даже подвесил нож на пояс в лучших традициях индейцев и разведчиков — так, чтобы оружие всегда было под рукой.

Никаких следов индейцев — ни отпечатка мокасина, ни оброненного перышка — им пока что не попадалось. А из дикой живности, если не считать щебечущих в листве птиц, они видели только множество белок да одну черную змею, свернувшуюся на нагретом солнцем камне. Самой тяжелой частью пути до этих пор были две мили приливного болота, которые они преодолели сразу по выходе из Фаунт-Ройала.

Однако Мэтью уже пришел к заключению, что эта земля принадлежала как Богу, так и Дьяволу. При свете солнца она казалась такой прекрасной и необъятной, что аж дух захватывало, но он не сомневался, что ночью к разведенному ими костру начнут стягиваться демоны и пространство за кругом света наполнится их кошмарным шепотом. Ранее ему не доводилось передвигаться по дикой местности, где нет никаких дорог или тропок — только развесистые дубы, вязы и высоченные сосны с шишками размером с пушечное ядро, а под ногами ковер из опавшей листвы и хвои, в котором ноги порой утопают по щиколотку. И такое чувство, что выживание или смерть в этих местах полностью зависит от прихоти Судьбы. По счастью, у него были карта и компас, иначе он уже давно бы сбился с пути.

Начался пологий, хотя и неровный подъем. На вершине пригорка громоздились красноватые глыбы, с которых открывался вид на бескрайние дикие дебри. Здесь Господь говорил Мэтью о будущей великой стране, какую трудно даже вообразить, а Дьявол шептал ему в другое ухо о неимоверных, чудовищных пространствах, усеянных костями будущих поколений…