Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Но… почему вы…

Ее прервал стон приходящего в себя тюремщика, который по-прежнему стоял на коленях у решетки. Мэтью с тревогой взглянул на Грина, отметив дрожание его век. И тут налитые кровью глаза Грина широко раскрылись. Он перевел взгляд с Мэтью на Рейчел и обратно, а потом открыл рот с явным намерением издать призывный вопль, который наверняка разбудил бы не только весь Фаунт-Ройал, но, чего доброго, и спящих жителей Чарльз-Тауна.

В одно мгновение Мэтью сгреб с пола горсть соломы и забил ее глубоко в глотку Грина практически одновременно с началом вопля. Наружу успел вырваться лишь первый слог, а потом солома сделала свое дело. Грин подавился, начал задыхаться, и Мэтью дополнил это действие ударом по лицу, но не похоже, чтобы нанес какой-то вред, разве что собственному кулаку. Еще не вполне придя в себя и не имея возможности подать голос, Грин схватил Мэтью за грудки и за левое предплечье, с легкостью — как какую-нибудь тряпичную куклу — оторвал его от пола и швырнул в стену.

Теперь настал черед Мэтью сбиться с дыхания, ударившись спиной о бревна. Он соскользнул по стене на пол (казалось, ребра вдавились внутрь тела) и сквозь туман в глазах от болевого шока увидел, что Грин, откашливаясь от облепившей лицо соломы, пытается дотянуться до палаша. Достав кончиками пальцев рукоятку, он начал подтягивать к себе оружие.

Мэтью взглянул на Рейчел, которая была все еще слишком потрясена таким поворотом событий, чтобы среагировать. Потом он увидел рядом с ней деревянную скамью и заставил себя подняться.

Грин уже почти завладел палашом. Мешала только его сжимавшая рукоять лапища, которая застряла между прутьями. Он рванул руку на себя, сдирая кожу, и вот уже снова был вооружен.

Но ненадолго, ибо Мэтью успел поднять скамью и теперь со всей силы ударил ею по голове и плечам тюремщика. Скамья, как и ведро, разлетелась на куски. Грин дернулся, из его все еще забитой глотки донесся глухой стон, а пальцы разжались, выпустив палаш.

Мэтью потянулся, чтобы взять этот чертов клинок и вновь от него избавиться, но в этот миг руки Грина — правая была сильно ободрана о прутья — вцепились ему в горло.

Лицо Грина покрылось багровыми пятнами, глаза были дико вытаращены от ярости и страха, кровавый ручеек бежал с макушки по бровям и далее к торчавшей изо рта соломе. Он встал в полный рост, поднял Мэтью за горло и начал душить. Шансов спастись было не больше, чем в петле на виселице. Мэтью пинался и отталкивал обеими руками бородатую физиономию Грина, однако хватка великана была убийственной.

Рейчел поняла, что надо действовать, иначе Мэтью погибнет. Она видела палаш на полу, но не решилась на убийство даже ради спасения. Вместо этого она дикой кошкой запрыгнула на спину тюремщика, царапая его и колотя по лицу. Он повернулся и стряхнул ее с себя одним небрежным движением, после чего продолжил душить беспомощно трепыхавшегося Мэтью.

Перед глазами Мэтью поплыл мерцающий розовый туман. Он сжал правый кулак, примеряясь, в какое место ударить, чтобы причинить врагу максимальную боль. Хотя вряд ли что-то получилось бы. Грин искоса взглянул на уже поднятый кулак, презрительно скривил облепленные соломой губы и только усилил хватку.

Удар все же последовал и звуком уподобился тому, как тяжелый топор врубается в ствол мощного дерева. Голова Грина откинулась назад, из расквашенного рта полетел выбитый зуб, сопровождаемый струей крови.

Руки гиганта разжались. Мэтью упал на пол и схватился за горло; его легкие жадно втягивали воздух.

Грин описал круг по камере, будто ведя в танце невидимую партнершу, и с кашлем изверг из глотки соломенную труху. Потом закатил глаза, показывая налитые кровью белки, и рухнул на пол, как оглушенный молотом бык.

То был удар чудовищной силы.

Однако он был нанесен еще до того, как Мэтью предпринял свою заведомо обреченную попытку. Миссис Неттлз поплевала на ушибленные костяшки, сжимая и разжимая кулак.

— Уф, — проворчала она, — впервой случилось врезать по такой твердючей башке!

— Вы? — прохрипел Мэтью.

— Я, — ответила она. — Услышала ваши шаги в кабинете мистера Бидвелла и подумала, что надо бы за вами приглядеть. Вы меня чуть было не засекли на улице, да я вовремя погасила фонарь. — Она бросила взгляд на Рейчел, а затем неодобрительно осмотрела тюремную камеру. — Боже, что за помойка!

Рейчел была настолько ошарашена всем случившимся в то самое время, когда она готовилась встретить свое последнее утро, что начала сомневаться, не сон ли это, хотя и не смыкала глаз со вчерашнего дня.