Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— И кто же снабдил вас такими сведениями, пастырь? — поинтересовался Уинстон.

— Одна достойная жительница вашего города, — ответил Иерусалим. — Ранним утром ко мне пришла мадам Лукреция Воган. Она замыслила угостить собравшихся на месте казни хлебцами и пирогами и была счастлива преподнести мне образец оных.

Мэтью невольно подумал, что эта особа вполне могла ублажить распутного негодяя кое-чем еще, помимо выпечки.

— Более того, — продолжил Иерусалим, — по сему случаю мадам Воган придумала рецепт особенного хлеба и назвала его «ведьмоизбавительным караваем».

— Боже правый! — возмутился Мэтью, более не в силах сдерживаться. — Да вышвырните вы отсюда этого дурня!

— Слышу речь истинного прислужника демона! — тотчас откликнулся пастырь с глумливой ухмылкой. — Если бы твой судья хоть что-то смыслил в правосудии Божьем, он приготовил бы для тебя второй костер по соседству с ведьмой!

— Его судья… кое-что смыслит в Божьем правосудии, сэр, — донесся слабый, но решительный голос от двери гостиной.

Все головы повернулись на этот звук.

А там — о чудо! — стоял сам Айзек Темпл Вудворд, вернувшийся в этот мир из предсмертного сумрака.

— Господин судья! — вскричал Мэтью. — Вам же нельзя вставать с постели!

Он бросился к Вудворду, чтобы его поддержать, но судья остановил его, выставив вперед ладонь. Другой рукой он опирался о стену.

— Я вполне способен… вставать и передвигаться. Пожалуйста… отойди и дай мне перевести дух.

Вудворд смог не только встать с постели и спуститься по лестнице, он еще и облачился в светло-коричневые бриджи и чистую белую рубашку. Правда, он был без башмаков и с оголенными тощими икрами. Бледность его лица подчеркивали темно-лиловые впадины под глазами; череп также был молочно-белым, и на нем особенно ярко выделялись красные пигментные пятна. Щеки и подбородок покрывала седая щетина.

— Присядьте, прошу вас! Присядьте! — Бидвелл оправился от шока и подвинул кресло ближе к Вудворду.

— Благодарю… это очень кстати. Ваша лестница меня порядком вымотала.

Мэтью помог ему сесть в кресло, попутно обнаружив, что от лихорадочного жара не осталось и следа, хотя от судьи по-прежнему исходил нездоровый сладковато-кислый запах.

— Это и вправду потрясающе! — сказал Джонстон. — Похоже, новое снадобье доктора оказалось действенным!

— Полагаю… вы правы, сэр. Доза этого эликсира… трижды в день… могла бы воскресить Лазаря.

— Хвала Господу! — Мэтью положил руку на плечо Вудворда. — Я бы ни за что не позволил вам встать с постели, если б только заподозрил, что вы на такое способны, но… это чудесно!

Судья накрыл руку Мэтью своей ладонью.

— Горло все еще болит. Как и грудь. Но… любое улучшение надо приветствовать. — Он прищурился, разглядываю двух незнакомых ему мужчин. — Извините, мы с вами встречались?

Бидвелл представил их друг другу. Но ни Брайтмен, ни Смайт не подошли пожать руку судье. Мэтью отметил, что оба лицедея жмутся к дальней стене гостиной.

— Немного вина, господин судья? — Не дожидаясь ответа, Бидвелл сунул бокал в руку Вудворда. — Мы все очень рады, что в болезни произошел перелом к лучшему!

— Я рад этому не меньше вашего, — прохрипел Вудворд и глотнул вина, однако не почувствовал никакого вкуса. Затем он повернулся к пастырю, и взгляд судьи посуровел. — Отвечая на ваши слова о Божьем правосудии, сэр… должен заметить, что Господь, безусловно, самый снисходительный судья… во всем мироздании… и милость Господня превосходит всякое воображение. Иначе Он бы давно уже призвал вас на свой суд ударом молнии.

Иерусалим напрягся, готовясь дать резкий ответ, но в последний момент решил от этого воздержаться и опустил голову.

— Смиренно приношу свои извинения за слова, которые могли вас расстроить, сэр. Я никоим образом не хотел оскорбить закон.

— А почему бы и нет? — поинтересовался Вудворд и сделал еще один глоток, вновь не почувствовав вкуса. — Ведь всех остальных в этой комнате вы уже оскорбили, не так ли?

— Э-э… прошу прощения, — подал голос Брайтмен, заметно нервничая. — Мы с Дэвидом должны вас покинуть. Не сочтите за грубость, господин судья. Мы бы охотно послушали рассказ о вашем противостоянии с ведьмой, но… поймите меня правильно… для актера горло — это главный рабочий инструмент. Потому если есть вероятность… подхватить болезнь, мы…

— Ох, я об этом и не подумал! — прервал его Вудворд. — Простите меня, пожалуйста. Конечно… вам нельзя рисковать здоровьем!