Роберт Маккаммон - Зов ночной птицы

— Да, Алан, это можно назвать преступлением, — согласился Бидвелл, глядя в свой бокал. — Но ведь свой труд в ее строительство вложили другие, тебе-то с чего так злиться? А школа еще может быть — и обязательно будет — отстроена заново.

Брайтмен нервно прочистил горло, почувствовав, что в комнате снова нарастает напряжение.

— Что ты хочешь сказать, Роберт? Что я из-за своего увечья был простым зрителем, когда другие делали всю работу? — уточнил Джонстон теперь уже ледяным тоном. — Ты это имел в виду?

— Я не говорил… не имел в виду… ничего такого.

— Джентльмены, джентльмены! — Брайтмен улыбнулся, пытаясь вернуть беседу в дружеское русло. — Не будем забывать, что Фаунт-Ройал стоит на пороге чудесного нового дня! Я не сомневаюсь, что школа и все прочие здания будут восстановлены в еще лучшем виде, а покинутые прежними друзьями дома вскоре обретут новых жильцов.

Но холодок между Бидвеллом и Джонстоном еще не исчез, и тогда Брайтмен повернулся к Смайту.

— Дэвид, помнишь, что ты рассказал мне сегодня днем? Еще до вторжения этого святоши? Мистер Бидвелл, вас это может заинтересовать!

— Да? — Бидвелл пошевелил бровями, ожидая продолжения, тогда как Джонстон похромал через комнату наполнять свой бокал.

— Это… об одном визитере, — сказал Смайт. — И это на самом деле странно. Сегодня к нам в лагерь приходил человек. Осматривался. Понимаю, это звучит неправдоподобно… но мне он показался знакомым. Походка… осанка… и все такое.

— И вы знаете, о ком идет речь? — обратился Брайтмен к Бидвеллу. — Только представьте, о вашем крысолове!

При одном упоминании об этом типе у Мэтью сдавило горло.

— Линч? — нахмурился Бидвелл. — Он вам досаждал?

— Нет, дело не в этом, — сказал Смайт. — Он как будто нас… изучал. У нас перед тем уже побывало несколько местных, просто бродивших по лагерю. Но этот человек… удивительное дело… Я понаблюдал за ним пару минут, а потом приблизился к нему сзади. В тот момент он взял синий фонарь, который мы используем в некоторых сценах моралите, и погладил пальцами стекло, а после повертел фонарь в руках… и эти характерные движения… я уже видел точно такие же. И я вроде как узнал этого человека, хотя… он был одет в какое-то рванье и сильно изменился со времени нашей последней встречи, когда мне было… где-то шестнадцать или семнадцать лет.

— Прошу прощения, — сказал Мэтью все еще сдавленным голосом, — но кем, по-вашему, мог быть мистер Линч?

— Я обратился к нему по имени. Должно быть, мой голос прозвучал удивленно. Я сказал: «Мистер Ланкастер?» И он обернулся.

Смайт поднес палец ко рту, словно, прикидывая, стоит ли продолжать свой рассказ.

— И что дальше? — не утерпел Мэтью.

— Я понимаю… всю курьезность ситуации… но у мистера Ланкастера в цирке был номер с дрессированными крысами, и когда мистер Брайтмен сообщил мне, что этот человек — местный крысолов, я был… весьма заинтригован.

— Заинтригованы? — спросил, вернувшись с наполненным бокалом, Джонстон. — Чем же?

— Я мог бы поклясться, что это был Джонатан Ланкастер, — сказал Смайт. — Да я и сейчас готов в этом поклясться. Он обернулся и посмотрел мне прямо в лицо… и я увидел его глаза. Такие… бледные, ледяные… будто пронзающие тебя насквозь. Я видел эти глаза раньше. Без сомнения, это Джонатан Ланкастер, но… — Он покачал головой и сдвинул светлые брови. — Вообще-то… я не планировал рассказывать об этом кому-либо, кроме мистера Брайтмена. Я хотел сначала отыскать мистера Ланкастера — то есть вашего крысолова, — чтобы побеседовать с глазу на глаз и выяснить, каким образом он… опустился до столь малопочтенного занятия.

— Тогда прошу меня простить! — сказал Брайтмен. — Я не понял, что это дело личного характера!

— Теперь уже ничего не попишешь. — Смайт досадливо покосился на Брайтмена. — Когда кот выпущен из мешка, очень трудно засунуть его обратно.

— То же можно сказать и о лисе, — добавил Мэтью. — Но скажите: этот Линч — или Ланкастер — с вами заговорил? Он вас узнал?

— Нет, и виду не подал, что узнает. Как только я произнес его имя, он быстро удалился. Я хотел пойти за ним, но затем подумал… может, он просто стыдится своих лохмотьев? Нехорошо докучать человеку, когда сам не уверен, он это или нет.

— Гвинетт Линч всегда был Гвинеттом Линчем, сколько я его помню, — заявил Бидвелл. — А кто такой этот Джонатан Ланкастер?

— Мистер Ланкастер работал в цирке, где мой отец был управляющим, — сказал Смайт. — Я тоже был при деле, на побегушках у отца. Как я уже говорил, у мистера Ланкастера был номер с дрессированными крысами, но он также…