К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

— Ты проспал почти полчаса.

Я посмотрел на Джека. Его дыхание было неровным, прерывистым. Врач сказал:

— Я пытался дать ему попить, влил в рот немного яблочного сока. От этого он подавился и на секунду очнулся.

— Это дает надежду? — спросил я.

— Джек не проглотил питье. Нужно ввести в него хоть какую-то жидкость, чтобы организм его произвел новую кровь взамен потерянной.

Тут я услышал шаги — быстрые, тяжелые Николаса и другие, полегче, следовавшие за ним. Дверь открылась, Овертон придержал ее, и вошла Тамазин. Ее глаза расширились, и она тяжело и часто дышала. Я думал, что бедная женщина закричит или упадет в обморок при виде того, в каком состоянии находится ее муж, но она лишь посмотрела на Гая и спросила дрожащим голосом:

— Джек умер?

— Нет, Тамазин, но ему очень плохо, — ответил доктор.

Я встал и указал ей на стул:

— Садись, пожалуйста.

Тамми села, но не смотрела на меня. Одной рукой она держалась за живот, словно защищая еще не родившегося младенца от печального зрелища на кровати. Убирая с лица выбившиеся из-под чепца пряди светлых волос, она снова заговорила с Гаем:

— Николас сказал, что Джек тяжело ранен. Он не хотел объяснять почему, но я заставила его, и он признался, что была схватка на мечах. Сказал, что Джеку отрубили руку. Боже милостивый, теперь я и сама вижу, что это так! — Ее голос по-прежнему дрожал, но она сжала пальцы в кулак, чтобы не лишиться чувств.

— Она настаивала, доктор Малтон… — пробормотал Овертон.

Гай кивнул:

— Да, была схватка…

Миссис Барак повернула ко мне разгневанное лицо:

— Почему? Зачем? С какой стати вы заставили Джека солгать мне о том, куда он идет?!

— Мне нужна была помощь, — сказал я. — И он, как всегда, помог.

Женщина рассерженно замотала головой:

— Я думала, с авантюрами покончено. Я уже несколько недель подозревала, что что-то происходит, но говорила себе: «Нет, Джек больше не подвергнет себя опасности, да и мастер Шардлейк не втянет его в беду». — Несчастная заплакала. — Что ж, это последний раз. Впредь он не сможет выполнять ваши грязные поручения, верно? Даже если выживет… Если выживет, Джек больше не будет на вас работать, никогда. Я прослежу за этим!

— Тамми, прости, у меня нет слов, чтобы выразить свое сожаление. Ты абсолютно права. Это полностью моя вина. Но если… когда Джек выздоровеет, то сможет снова работать у меня в конторе…

— Интересно, как?! — свирепо спросила жена моего помощника. — Что он будет делать, когда уже не сможет писать?

— Я что-нибудь придумаю. Я прослежу, чтобы вы не потеряли… в смысле денег… Я позабочусь о вас…

Миссис Барак встала, уперев руки в боки:

— Я вижу, как вы позаботились о моем муже! Вот что, мастер Шардлейк! Впредь вы оставите нас в покое и никогда больше не появитесь в нашем доме! — Николас протянул было руку, чтобы успокоить ее, но Тамазин резко его оттолкнула. — Отстань от меня, ты! — Затем она снова повернулась ко мне. — Убирайтесь! Пошли вон отсюда!!! — Бедняжка села и, закрыв лицо руками, зарыдала.

— Тебе лучше уйти, Мэтью, — сказал Малтон. — И тебе тоже, Ник. Пожалуйста, уйдите.

Поколебавшись, я направился к двери, и Овертон пошел за мной. Когда мы выходили, с кровати раздался стон. То ли от шума, то ли услышав голос жены, Барак как будто бы очнулся. Я было шагнул обратно в палату, но Тамазин бросила на меня такой свирепый взгляд, что я беспрекословно позволил Николасу увести меня.

Ученик доставил меня домой, освещая дорогу лампой, которую нам дал привратник. Юноша видел, что я в полном изнеможении, и понимал, что сейчас не стоит ничего говорить, поэтому лишь взял меня под руку, когда я пару раз споткнулся. Я спросил его:

— Как ты думаешь, теперь, когда Джек очнулся, он выживет?

— Да, конечно, — ответил Овертон с уверенностью, которой, как я понял по его голосу, на самом деле не испытывал.

Он довел меня до двери. Та открылась, и на пороге показалась Джозефина. Теперь она была единственной служанкой в моем скромном хозяйстве. Подойдя поближе, я увидел на ее лице улыбку.

— Мы нашли его, — сказала девушка, — я и Эдвард. У пруда в Кони-Гарт, куда Тимоти иногда ходил удить рыбу. Он пытался поймать там что-нибудь, поскольку сильно проголодался. — Тут она заметила выражение моего лица, и глаза ее расширились. — Сэр, что случилось?..

Я прошел мимо Джозефины на кухню. Там за столом вместе с Эдвардом Брауном сидел Тимоти, весь грязный донельзя. При моем появлении мальчик выдавил неуверенную улыбку, показав промежуток в зубах, и дрожащим голосом проговорил: