К Сэнсом - Стенание [другой перевод]

— Нет! Нас схватили, мы ничего не могли сделать. Боже милостивый, похоже, вы успели как раз вовремя!

«Возможно, наконец-то мои молитвы не пропали даром», — подумал я. А вслух произнес:

— Этот человек — наш друг. Пожалуйста, скажите, — мой голос сорвался, — его удастся спасти?

Сибрант с сомнением посмотрел на нас:

— Эта рана в спине — она нанесена мечом?

— Да.

— Она не повредила жизненно важных органов, насколько я могу судить, но от нее и от того, что сделали с его рукой, ваш друг потерял много крови. Боюсь, слишком много, чтобы выжить.

— Он сильный человек.

Помощник Гая покачал головой:

— Нужно быть необычайно сильным, чтобы справиться с подобным. У него есть семья?

Я обменялся страдальческим взглядом с Николасом. До этого я старательно гнал прочь мысли о Тамазин.

— Да, — запинаясь, ответил я, — жена и маленький ребенок. Его жена ждет второго.

— Пожалуй, лучше ничего не говорить ей, пока не придет доктор, — рассудил Овертон.

— За доктором Малтоном уже послали, — сказал Сибрант.

— Ты прав, Николас, — кивнул я. — Подождем Гая.

Молодой человек повернулся к старику:

— Мы можем что-нибудь для него сделать?

Тот посмотрел на пепельно-серую фигуру на кровати:

— Только молиться, сэр, только молиться.

Вскоре появился Гай с тяжелой сумкой на плече. Он был потрясен и удручен, поскольку знал Барака почти так же давно, как и меня. Медик посмотрел на нас, а потом — на лежащего на койке Джека и резко вдохнул:

— Что с ним случилось?

— Ну, произошла стычка на мечах. Барака ранили в спину, и еще ему отрубили руку выше локтя, — объяснил я.

— Господи Исусе! — Малтон не на шутку рассердился. — Эта стычка была частью той твоей миссии?

Я потупился:

— Да.

— И вы оба тоже были там?

— Да. Но нас схватили и только сейчас отпустили.

Гай подошел к кровати:

— Тамазин знает?

— Я подумал, что лучше дождаться тебя.

Врач не ответил. Он опустился на колени рядом с Бараком, осторожно снял повязку с раны на спине и внимательно осмотрел поврежденное место, а потом размотал ужасный обрубок руки, все еще сочащийся кровью. На фоне разрубленного мяса белели кости, и я закрыл глаза. Гай осторожно снял бинты и снова посмотрел на меня: его лицо было мрачным, как никогда.

— Никаких признаков заражения не видно — пока. Раны нужно промыть. Но он потерял столько крови, что большинство людей от этого уже давно умерли бы. — Врач быстро выпрямился. — Я должен ввести в него жидкость.

— Он будет жить?

— Гораздо вероятнее, что он умрет, — сурово ответил Малтон, и я осознал, как непросто ему лечить тяжелораненого пациента, который к тому же еще и его друг. — А ведь я знал, Мэтью, что нечто подобное однажды случится, чувствовал это! — воскликнул Гай. — И что, будут еще мертвые и искалеченные, которых ты принесешь ко мне из-за того, чем сейчас занимаешься? — Его голос был полон гнева.

— Нет, — ответил я. — Все кончено. Закончилось сегодня.

Медик сурово посмотрел на меня:

— Стоило ли оно того, Мэтью? — Его голос дрожал от злобы. — Неужели стоило?

— Ну, это по крайней мере спасло одного человека. Женщину.

— Какую? Хотя, пожалуй, не говори, я и сам догадываюсь… — Малтон поднял руку. — Ни слова больше.

— Мой хозяин не хотел, чтобы все так обернулось, — вступился за меня Овертон.

— В этом я не сомневаюсь, — ответил Гай, чуть смягчившись. — А теперь, мастер Николас, не могли вы бы съездить в дом к миссис Барак и привезти ее сюда?

— Но в ее состоянии… — запротестовал я.

— Скорее всего, Джек сегодня умрет, — тихо проговорил врач. — Что, по-твоему, скажет Тамазин, если мы лишим ее возможности побыть с мужем до конца?

— Тогда лучше я сам съезжу и все объясню ей.

— Молодой человек сделает это быстрее. А тебя я предпочел бы оставить здесь. Может понадобиться твоя помощь, если Сибранта позовут к другим пациентам. — Доктор повернулся к Николасу. — Скажите миссис Барак только, что произошел несчастный случай. И что я здесь.

Юноша мрачно кивнул:

— Хорошо.

— Поторопитесь. Возьмите мою лошадь, она рядом с домом. И передайте Сибранту, чтобы пришел мне ассистировать.

Николас взглянул на меня. Я кивнул, и парень поспешил из палаты. Когда он ушел, Гай тихо проговорил:

— Мэтью, ты сможешь посмотреть Тамазин в глаза?

— Я должен.

Медик наклонился и открыл свою сумку. Барак лежал неподвижно.

Прошел почти час, прежде чем вернулся Николас с Тамазин. Гай все это время промывал раны Джека, двигаясь ловко и спокойно. Я сидел на стуле у кровати — такой измученный, что, несмотря на ужасные обстоятельства, задремал, и очнулся, только когда чуть не упал со стула. В свете лампы, которую держал Сибрант, Малтон сменял повязку на руке Барака. Смуглое лицо доктора было сосредоточенно, и один лишь Бог знает, что творилось у него на душе. Гай на минуту отвлекся и взглянул на меня: