Николай Волынский - Наследство последнего императора. 2-я книга

Матросы окружили нас, горячо предлагали остаться у них переночевать в ожидании следующего поезда и даже поступить в их отряд. Но мы отклонили их предложения под тем предлогом, что нам надо спешно в полк, который, быть может, бьётся на фронте.

Первым поездом, шедшим до Екатеринбурга, мы выехали. Опасности пройдены, а на душе было скверно.

Наша цель – освобождение Государя и Семьи – была вполне осуществима. Не хватало толкового организатора и… денег. Таких людей как мы, для разведки, сбора информации и боя нашлись бы сотни, а может и тысячи.

– Неужели во всей России не нашлось среди военных пару сотен настоящих профессионалов? И эти проклятые деньги, деньги, деньги! – стали непреодолимым препятствием?! – воскликнул под конец рассказа поручик Соколов.

Ему никто не ответил.

– Да, – невесело произнёс наконец полковник Чечек. – Истинно насмешка судьбы: какие-то несколько десятков тысяч рваных рублей, точнее, их отсутствие, повернули мировую историю совсем в другую сторону… Вашим буржуям и генералам царь оказался совсем не нужен.

– Им-то – в первую очередь не нужен! – с ненавистью воскликнул поручик Соколов. – Ведь это они, буржуи с генералами скинули царя, а не большевики. Тысячелетнюю империю разломали всего за каких-то два дня.

Коньяк допили в хмурой тишине. И как только бутылки опустели, полковник Чечек и поручик Соколов откланялись.

Следователь Соколов опять не мог уснуть.

Под стук колёс он придвинул к дивану поближе столик с керосиновой лампой и открыл книгу Ксенофонта «Анабазис Кира», которую захватил из Екатеринбурга. Древнегреческий офицер и историк рассказывал о приключениях тринадцатитысячной армии греческих тяжело вооружённых пехотинцев, гоплитов, которых нанял персидский царевич Кир, чтобы сбросить с трона своего старшего брата Артаксеркса Второго. Заговор не удался, Кир был убит, и греки оказались в ловушке – на враждебной территории, из которой можно было выходить лишь одной дорогой – через всю Персию.

Чешские легионеры, с подачи известного чешского националиста профессора Масарика, в самоупоении сравнивают свой легион с армией тех древних греков. Соколов заинтересовался: действительно ли было что-то общее или чехи врут?

Он быстро нашёл в книге место, где греки пытались договориться с победителями об условиях выхода. И стал читать медленнее и внимательнее.

«Уже наступил час наибольшего оживления на базаре, когда прибыли послы от царя [Артаксеркса] и [визиря] Тиссаферна – все варвары, и среди них один эллин Фалин, который состоял при Тиссаферне и был у него в чести, так как выдавал себя за человека, опытного в военной тактике и в искусстве биться в тяжёлом вооружении.

(8) Приблизившись и собрав предводителей войска, послы объявили приказ царя эллинам: ввиду его победы и смерти Кира, сдать оружие.

(10) Тогда Клеанор-аркадянин, как старший из стратегов, ответил, что они умрут, но не отдадут оружия. А Проксен-фиванец сказал: «Что касается до меня, Фалин, то я недоумеваю, требует ли царь наше оружие как победитель или он просит сдать его в порядке дружеского дара? Ведь если он требует как победитель, то почему он просит, а не приходит и не берет его сам? Если же он надеется получить оружие как друг, то поведай нам, что получат наши солдаты, если они поступят согласно его желанию».

(11) На это Фалин сказал: «Царь считает себя победителем, потому что он убил Кира. Кто же будет теперь оспаривать у него царство? Он полагает, что вы находитесь в его власти, так как вы оказались в его владениях среди непроходимых рек и гор, и он может повести на вас такие полчища, что, даже при благоприятных условиях, вы не будете в состоянии их победить».

(12) После него афинянин Феопомп сказал: «Фалин, сейчас, как ты и сам видишь, у нас ничего не осталось, кроме оружия и доблести. С оружием в руках мы, думается, сможем проявить нашу доблесть, но, сдав его, мы лишимся и доблести, и самой жизни. Поэтому не жди, что мы отдадим вам единственное оставшееся у нас благо…». (13) Выслушав это, Фалин усмехнулся и сказал: «Юноша, ты едва ли не философ, и слова твои не лишены приятности; но знай, – ты безумен, если считаешь, что ваша доблесть сильнее могущества царя».

(15) В это время пришёл спартанец Клеарх и спросил, дан ли уже послам ответ. Фалин взял слово и сказал: «Эти люди, Клеарх, высказывались различно, но ты поведай нам своё мнение».

(20) Клеарх ответил: «Передай царю, что если нам предстоит стать друзьями царя, то друзья вооружённые всегда ценнее друзей безоружных. Если же нам суждено воевать, то лучше сражаться с оружием в руках, чем отдать это оружие другим».