Николай Волынский - Наследство последнего императора. 2-я книга

Т. К. Ящик

…В КРЫМ вступили немецкие войска, и в тот же самый момент все красные отряды исчезли. Мы получили значительно большую свободу передвижения.

В мае 1918 года мы покинули Дюльбер и переехали в Харакс, маленький уютный дворец, стоявший очень близко к воде, примерно с таким же расположением, как и Ай-Тодор. Дворец принадлежал Георгию, старшему брату великого князя Александра. Все лето и зиму немцы стояли близко, в окрестностях дворца. Как я понял, они не искали связей с императрицей и не вмешивались в наши отношения.

Но случалось, что немецкие офицеры появлялись во дворце и просто вели разговоры о ситуации – чаще всего с гофмаршалом императрицы.

Однажды осенью пришли три немецких офицера, у которых была долгая беседа с гофмаршалом. Как только они ушли, он прошел к императрице и доложил о разговоре с немцами. Они рассказали, что день спустя в русских газетах появится сообщение, что царь, его супруга и их пятеро детей убиты в Екатеринбурге (теперь Свердловск).

Но мы не должны верить тому, что будет в газетах. Немецкие офицеры далее рассказали, что царская семья спаслась. Через короткое время все в доме знали об этом посещении немецких офицеров и о том, что они рассказали.

Когда я вскоре был вызван к императрице, она была так же уравновешенна, как всегда, но мне показалось, что она была более радостной и возбуждённой, чем обычно. На следующий день мы получили газету, где было описано убийство Государя и Семьи. Мы читали это сообщение, смеясь, так как знали, что всё это ерунда. И тем человеком, который больше всех был уверен в том, что царь жив, была сама императрица.

Она была оживлена и шутила со своей горничной и другими людьми, хотя, несмотря на свою приветливость, обычно была молчаливой.

Через несколько дней ялтинская газета написала, что царь не был убит и совершил побег, а некие «Д», «В» и «Г» помогли ему и его семье убежать. Никто из нас не знал, кто скрывается под этими буквами, но очень усердно пытались отгадать.

Некоторое время спустя произошло событие, которое произвело на всех нас заметное впечатление. Вся семья собралась за завтраком на большой открытой веранде. Была прекрасная погода, мягкая и не слишком жаркая. Во время еды на лестнице веранды вдруг появилось странное существо. Это была цыганка. Она была не молодой и не старой, скорее всего, ей было 35—40 лет. Она была одета в обычную пёструю цыганскую одежду, а на её черные волосы был накинут цветастый платок. На шее и на запястьях у неё, как обычно, были серебряные мониста.

Откуда она пришла? Как она проскочила через караул? Чего она хочет? Дежурный гофмаршал, а это был Вяземский, подошёл к ней, чтобы её прогнать, но цыганка сказала, что она хочет поговорить с императрицей. Это была крайне неофициальная форма приёма.

Императрица сидела так близко, что слышала всё сказанное. Она сказала:

– Императрица – это я. Что ты от меня хочешь?

Цыганка сделала шаг вперёд по направлению к императрице и сказала так громко, что все вокруг смогли это услышать:

– Я хорошо знаю, что Ваше Величество очень печалитесь, но Вам не стоит этого делать, Ваш сын жив и находится в добром здравии.

Императрица засмеялась, она смеялась так искренне, как мне редко приходилось слышать, и поблагодарила за сообщение.

Цыганка хотела сказать что-то ещё, но императрица прервала её.

– Достаточно, – сказала она и приказала Вяземскому выдать цыганке 25 рублей.

Та взяла их и была препровождена гофмаршалом к воротам.

Это маленькое происшествие оставило у нас глубокое впечатление. Была ли это только ловкость цыганки, которая воспользовалась ситуацией? Или за её словами скрывалось сообщение политического свойства? Я не знаю этого и, вероятно, никогда не узнаю.

Зима следовала за зимой. Мы напряжённо ждали хоть какого-нибудь знака от царской семьи, подтверждающего, что они живы, но никакого сообщения не было ни от царя, ни от таинственных Д., В. и Г.

Императрица, однако, не падала духом. Она и её родственники хорошо и спокойно проводили время в уютном дворце и спокойно смотрели в будущее.

Через много лет я услышал от бывшего камердинера царя, как царская семья должна была избежать смерти. По его мнению, было замечено, что царские охранники в последний критический период вели себя так, что было видно, что они не истинные пролетарии, а, скорее всего, белогвардейцы, которые прикидывались красными. Конечно, тон обращения с высокопоставленным узником и его семьёй был крайне грубым и несдержанным, но в различных ситуациях, он полагает, что видел признаки доверительности между узниками и их охранниками. Бросалось в глаза, что охранники ели за одним столом с царём, они говорили на иностранных языках и играли в шахматы. В тот день, когда должна была состояться казнь, царь и его семья не были отведены подвал, а выведены на улицу и посажены в несколько автомобилей, которые быстро исчезли за углом. К сожалению, человек, рассказавший мне это, уже умер, и я могу только пересказать его сообщение.