Валентин Лавров - Эшафот и деньги, или Ошибка Азефа

Вдруг боковым зрением увидал, что к нему кто-то подходит. Азеф поднял голову и остолбенел: широко улыбаясь, на него глядел сам гений сыска граф Соколов. Горою возвышаясь над столом, он сказал на русском языке, как показалось, с откровенным ехидством:

— Здравствуйте, дорогой соотечественник! Счастлив видеть родное еврейское лицо. Я вам не помешаю?

Азеф вздохнул:

— Садитесь, — и тут же солгал: — Я тоже рад вас видеть.

Соколов возразил:

— Позвольте, сударь, вам не поверить. Радостно видеть в своем кармане золотой червонец, а не заклятого классового врага, каким для вас я являюсь. — Он опустился на заскрипевший под его богатырским телом стул, и было странно, как этот стул выдерживает такую гору мускулатуры, не рассыпается.

Официант уже стоял в ожидании заказа. Соколов приказал:

— Принеси вареной осетрины с хреном, вот такой кусок, — показал руками. — Икры паюсной, соленые огурцы, холодец, семги и горячей отварной картошки. Это на двоих, — кивнул на Азефа. — И еще пусть повар пожарит бараньи ребрышки. И хватит! У меня скоро обед, поэтому наедаться сейчас не буду.

Официант изумился такому аппетиту, но своего удивления не показал. Лишь согнулся пополам, угодливо заглядывая в лицо богатого посетителя:

— А пива для разгона желаете?

— Желаю! И принеси свежие газеты.

— В единый миг! — И официант побежал исполнять заказ.

Соколов вытянул под столом ножищи невероятного размера, спросил Азефа:

— Простите, как прикажете обращаться к вам? Ведь вы, революционеры, все, как собаки, по кличкам. Какая кличка у вас теперь?

Азеф проглотил обиду, он не хотел скандала. Каким-то изменившимся, севшим голосом ответил:

— Иваном Николаевичем можете называть.

— Что хорошего пишут в газетах, Псевдоним Николаевич?

— Разное. Вот, к примеру, на шестьдесят четвертом году скончался Глеб Иванович Успенский…

— Как же, как же, автор нашумевшей книги «Нравы Растеряевой улицы»! Много там глупого вольнодумства, да и то, писал совсем молодым, едва двадцать лет исполнилось. Что еще?

— Пишут, что Плеве освободил пост государственного секретаря и на это место назначен Коковцов… А тут совсем ужасное сообщение из Лондона: «Во время футбольной игры с Шотландией на стадионе Уэмбли собралось до восьмидесяти тысяч зрителей. Одна трибуна не выдержала, рухнула, пострадало почти двести зрителей. Есть убившиеся насмерть». Да, никаких радостных вестей, ничего хорошего.

— Еще бы, усилиями ваших собратьев социалистов на свете много бед творится. Вас, социалистов, и в тюрьмы сажают, и в Сибирь этапом отправляют, а вы всё как тараканы — не уничтожаетесь, ползете из всех щелей. Живучи, паразиты! Как, кстати, поживают ваши коллеги по разбойным делам?

Азеф лениво возразил:

— Это чистые и порядочные люди. Но судьба их печальна, тюрьмы и ссылки — вот их удел. Вы, граф, верно, слыхали: Немчинову выслали из Москвы.

— Не только слыхал, но и скорбел. Хорошо, что заступничество покровителей спасло красивую барышню от Восточной Сибири. Преступники задурили Евгению и вовсю пользовались ее капиталами.

Азеф съязвил:

— Одни эксплуатировали ее богатства, другие — красоту.

Официант принес на подносе свежие газеты. Тут же на столе появилось несколько кружек пива.

Соколов углубился в чтение, закрывшись газетой.

У Азефа вдруг мелькнула шальная мысль: отомстить этому самоуверенному и нахальному графу! И отомстить его же оружием! Благо слабительные таблетки лежат в брючном кармане.

Пользуясь тем, что Соколов его не видит, Азеф высыпал в пиво большую дозу порошка без вкуса и запаха, размешал вилкой и пододвинул Соколову.

В этот момент подошел официант, принес еду. Соколов отложил газету на край стола, да так неловко, что та упала к ногам Азефа. Азеф наклонился за ней.

Соколов предложил:

— Выпьем пива? Угощаю — для поднятия революционного духа! — И взял кружку, которую подставил Азеф.

Тот, радуясь своей проделке, уже весело глядел на собеседника:

— Ну, если только за ваше здоровье, Аполлинарий Николаевич!

— Нет, пить надо за ваше здоровье, а мне моего хватает!

Пиво было великолепным. Закусили паюсной икрой, масленистой горкой блестевшей на тарелке.

Соколов назидательно сказал:

— Русский народ предназначен для великой миссии. Во многих странах усилиями социалистов ныне проповедуются две лживые теории: о якобы равенстве людей и о необходимости все силы отдавать для достижения материальных благ. Даже собаки или лошади бывают породистыми или беспородными. Люди происходят от родителей психически и физически здоровых, но порой родятся от больных и порочных. У России громадный потенциал, ее люди обладают главными качествами — умением жертвовать собой на благо большинства и умением побеждать в самых трудных условиях. Задача государства — создать здоровую нацию, создать героев — мужественных богатырей с могучим интеллектом, героев, которые станут образцом для всех остальных. Именно герой — мудрый, честный и бесстрашный, стоящий во главе империи, — поведет ее к новым победам!