Оскар Мюриэл - Темные искусства

— Именно так, — сказал Макгрей.

— И все же, — продолжил отец, — при вас нашли украшение… — Продолжая говорить, он достал папку с фотографиями. — Довольно необычное: нешлифованный золотой самородок на цепочке. — Он намеренно усмехнулся Холту в лицо, прежде чем повернулся ко мне. — Верно?

— Да.

— Далее, та возмутительная фотография, которую недавно напечатала алармистская пресса, — он бросил на Пратта свирепый взгляд, — и которую она, разумеется, получила от нашего прокурора…

Пратт вскочил, но то, как на него посмотрели Норвел и отец, заставило его вернуться на место.

— Как я уже говорил, та фотография затмила все остальные, но есть еще одна, важнейшая, на которую никто не обратил внимания… — Он вытянул один снимок из папки и, демонстрируя его, неспешно прошелся перед присяжными. — Здесь вы своими глазами видите упомянутое украшение, которое лежит на столе. Здесь же видны две жертвы — на тех же самых местах, где они были найдены днем позже. Вот и неоспоримый факт. То украшение лежало на столе, за которым умерло шесть человек, за несколько секунд до того, как случилась трагедия. Это доказывает, что мистер Холт проник в дом, а затем и на само место преступления и выкрал его оттуда!

Он выдержал паузу, позволив присяжным рассмотреть снимок, затем показал его судье Норвелу. После чего вернулся к мистеру Холту.

— Выходит, что вы солгали не единожды, а дважды ?

Тот едва не рыдал, и отец не стал дожидаться его ответа.

— Этому жалкому человеку нельзя верить. Все, все , что исходит из его уст, должно считаться ложью.

Ради пущего драматизма он выдержал еще одну паузу, после чего, поклонившись Норвелу, заключил куда более спокойным тоном:

— У меня все, Ваша честь.

После этого Пратт вызвал миссис Холт, которая заявилась в новой, вероятно, купленной специально в честь события шляпке, которую украшала нелепая розетка из лент. Женщина в самых теплых выражениях рассказала о том, какой порядочный у нее муж, как он всей душой привязан к их дочурке и как высоко его ценил полковник. Она не сводила глаз со скамьи газетчиков, неприкрыто позируя рисовальщикам.

Мистер Сондерс, домовладелец Холта, дал ему куда более сдержанную характеристику, равно как и хозяин паба по соседству. Оба подтвердили, что видели Холта в ночь убийства и в предшествовавшие ей недели. Они также отметили, что вел он себя обычным образом и что, как мистер Сондерс сообщил нам несколько дней назад, большую часть свободного времени Холт проводил в кабаках. Такое поведение явно не соотносилось с человеком, замышлявшим убийство.

Пратт предложил вызвать миссис Кобболд, которая, будучи свекровью полковника, знала о том, как хорошо он относился к Холту, но судья Норвел счел, что это излишне. Вместо этого он вызвал Рида.

Розовощекий молодой человек, из-за низкого сиденья едва видневшийся из-за кафедры, походил на ребенка как никогда раньше.

Судья Норвел обратился к присяжным:

— Хочу напомнить вам, что доктор Рид, несмотря на свой юный вид, является специалистом высшего уровня. Его исследования и заключения принесли бесценную пользу в деле о недавнем убийстве в приюте для глухонемых, о котором вы также, вероятно, читали в газетах. Отнеситесь к его показаниям со всем уважением.

От похвалы Рид только зарделся сильнее, и мне стало не по себе при мысли, что Пратт станет изводить его, как раненого оленя.

К счастью, отец вызвался первым задавать вопросы.

— Доктор Рид, я внимательно изучил ваши отчеты. Выдающаяся работа, должен вам сказать.

— Спасибо, сэр, — произнося эти слова, Рид перевел взгляд на меня, как бы говоря «вот как следует обращаться с людьми».

— Я вижу, вы провели только две пробы на останках жертв. Пробу Марша и…

— Пробу Марша и пробу Рейнша, сэр. Последняя показала, что в кровотоке у них присутствовала сложная смесь металлов.

— Вы могли бы назвать каждое из этих веществ?

— Нет, сэр. Для этого нужно провести куда больше исследований.

— Почему же вам не удалось их провести? Из-за простой нехватки времени? Вас принуждали вернуть тела усопших родным?

— Семья действительно оказывала на нас давление, особенно с того момента, как для полковника было решено провести военные похороны, но наибольшей сложностью стало количество необходимых тканей. Большинство проб, которые мы проводим, разрушительны по своей сути, и, учитывая количество возможных веществ, хоронить в таком случае было бы практически нечего.