Оскар Мюриэл - Темные искусства

Небеса разверзлись аккурат в день суда, и с утра дождь затопил улицы, словно сезонные ливни в Амазонии. Завязывая один из лучших своих галстуков, я услышал безжалостную дробь дождя по стеклу и выглянул на улицу: по ней, выплескиваясь из переполненных водостоков, неслись мощные потоки коричневой воды.

«Скотсмен» (который Лейтону пришлось прогладить утюгом, поскольку газету можно было выжимать) писал о суде на первой же странице в еще более зловещих — хотя, казалось бы, куда уж там — выражениях. Леденящий кровь рисунок с дланью Сатаны напечатали снова, к счастью, в этот раз в куда меньшем размере, чем в прошлую пятницу, — я списываю это на то, что в газете экономили краску.

Мы с отцом очень рано вышли из дома, и мне пришлось слушать его бесконечные жалобы на погоду.

— До чего помпезные трущобы, — сказал он, когда мы подъезжали к напоминающим о замках башням тюрьмы Кэлтон-хилл. — Любят же шотландцы извернуться.

Слава небесам, шторм отпугнул зевак, и наш путь в здание оказался сравнительно безболезненным — хотя оба мы абсолютно одинаково застонали, погрузившись туфлями в уличную грязь.

Спустя миг прибыл и кеб Макгрея. К моему изумлению, он был чисто выбрит и одет в безупречно сидевший черный костюм.

— Ну надо же, ты прилично нарядился!

Он пожал плечами.

— Это костюм Брэма Стокера. Он так о нем и не вспомнил. В паху поджимает, правда.

Мы направились в комнату для допросов, где нас уже ждала Катерина.

С ней была Мэри из паба «Энсин», которая накладывала ей на лицо последние штрихи. Пламя ее рыжих кудрей заслоняло лицо Катерины, но видно было, что обе надели свои лучшие «церковные» наряды — скромные серые платья, однотонные шали и неброские, но явно новые шляпки.

Мэри развернулась, чтобы поприветствовать нас, и, увидев лицо Катерины, я едва сдержал крик.

Несмотря на то что накрашена она была подобающе визиту в суд, казалось, что лицо ее прибавило еще десяток лет — стало тоньше и бледнее, а мешки под глазами свисали сухими, полыми складками. В зеленых глазах по-прежнему мерцал огонек, правда, уже заметно ослабевший. Вся она была как пламя на свечном фитиле — медленно, но неумолимо затухавшее.

Подсудимую и защитника представили друг другу, хотя отец в своей привычной манере руки ей для приветствия не подал. Он кивнул в сторону Мэри, даже не взглянув на нее.

— Прачку отсюда уберите.

Она ахнула и показала кулак, но Макгрей обнял ее за плечи и что-то шепнул ей на ухо. Выходя из комнаты, Мэри фыркнула и что-то пробормотала сквозь зубы.

Отец уселся за стол и уставился на Катерину испытующим взглядом — таким же, каким она изучала его. Она гордо задрала нос, а он поморщился, прикусив сигару, которую держал в зубах на протяжении всей встречи. Их противостояние навело меня на мысль о двух древних титанах, оценивающих силы друг друга, прежде чем броситься в олимпийскую схватку.

— Мадам, — наконец произнес отец, — я наслышан, что вы имеете обыкновение пропускать советы мимо ушей. Скажу вам так: если будете меня слушаться, то тогда вы, возможно — лишь возможно, — выйдете отсюда живой. Решите меня игнорировать — тогда вы заведомо обречены. Меня-то при любом исходе ждет свобода и большой бокал бренди. Мы с вами поняли друг друга?

Вместо отца Катерина повернулась к Макгрею.

— Сколько мне придется за это заплатить?

— Ох, да вы хоть выслушайте этого надутого индюка!

Катерина насупилась и снова взглянула на отца, который счел это согласием.

— Хорошо, мадам, тогда мы поступим следующим образом: по мере возможности я постараюсь оградить вас от расспросов о… эм-м, нюансах вашей профессии.

— В смысле пивоварения? — сказала Катерина, изогнув бровь в столь крутую дугу, что та едва не коснулась прически.

— Разумеется! — ответил отец, стряхивая пепел на папки и перелистывая страницы. — Когда будете рассказывать о событиях тринадцатого числа, говорите то же, что и в шерифском суде. Вы помните, что тогда говорили?

— Я же не идиотка.

— Ничего не приукрашивайте и не увлекайтесь подробностями. Не рассказывайте того, о чем вас не спросили. Ни в коем случае не оправдывайте свои «темные искусства», или как там вы их называете. И тебя это тоже касается, — указал он сигарой на Макгрея. — Твои идиотские фантазии, высказанные вслух, — последнее, что нам сейчас нужно.

— Ох, да кем вы, черт возьми…

— Побереги свое зловонное дыхание, — перебил его отец громовым голосом. — Даже если бы мне было не наплевать, я не владею вашим шотландским патуа [16] Региональный диалект. .