Олег Петрович-Белкин - Настоат

Как видите, Деменцио, объективности не существует: «Человек есть мера всех вещей», и выбраться за пределы субъективного, навязанного нам по факту рождения и принадлежности этому миру, никому из нас не под силу. Это сверхзадача, неподвластная не то что простым смертным, но даже богам и сверхчеловеку.

Как я соскучился по таким разговорам! Узнаю прежнего Архитектора. Похоже, он начинает мне открываться.

– Энлилль, блестящая речь! Космология – поистине ваше призвание! А вот метафизика и этика – едва ли… Ибо я сразу вижу нестыковки. Например: если все относительно, то добра и зла как объективных категорий, получается, тоже не существует? Но тогда в чем суть наших противоречий? Именно принципиальная тождественность и неотделимость света от тьмы всегда была моим кредо. Можем ли мы назвать злой осу, откладывающую личинки в тело живой гусеницы, про себя вопиющей от боли? Или леопарда, поймавшего лань и перегрызающего ей горло? Вот и выходит, что в мире нет добра и нет зла – все едино! Господствуют лишь необходимость и целесообразность – и только они определяют человеческое поведение, ничего больше. А мораль – не что иное, как рационализация собственных интересов.

Доктор разглядывает себя в зеркале – наверное, размышляет над контраргументом. Кажется, он даже забыл, что меня ненавидит, до того его увлекла беседа. А все почему? Да потому, что я превосходный, красноречивый оратор! Подлинный златоуст!

– Эосфор, вы спорите не со мной, а с собственной тенью. Равно как и Ноэль, я никогда не утверждал, что добро и зло существуют объективно, вне системы человеческих ценностей. А те, кто трактовали иначе, – глупцы и шарлатаны.

Я твердо знаю – и заявляю (можете назвать это Манифестом, или Декларацией Архитектора!): добро – не субстанция, материя или атрибут, а скорее модус, энергия, сила – система взаимодействия между людьми, которая неразрывно связана с существованием общества. То, что мы называем добродетелью, абсурдно и немыслимо вне рамок человеческого социума. Законы морали неприменимы к осам, кротам, леопардам и прочей бессловесной живности – точно так же, как в целом к natura naturata [72] Природа сотворенная (лат.). Б. Спиноза. Этика. I, 29. – окружающему миру. В каждой микросистеме – свои правила и законы, и нам не дано постичь, чем руководствуется оса, совершая акт жестокости по отношению к гусенице.

Однако в человеческом обществе мораль объективна и непреложна, даже если за его пределами она лишена смысла. Вот почему добро и добродетель – это врожденные, имманентные черты личности и сознания – искра Божья, тлеющая в душе каждого человека. И вообще: сам факт существования общества есть онтологическое доказательство наличия добродетели и морали. Не будь их, нашего вида давно бы не стало.

– Так вы не торопитесь, подождите! Вероятно, все еще впереди! Знаете, Энлилль, не могу не отметить: за прошедшие тысячелетия вы стали еще более категоричны. Как там – «Манифест Архитектора»? Бескомпромиссно! Мол, «юноши, свято блюдите в безмолвии сии речи». Как будто проповедь читаете, наставление, «священное слово»…

Но вот что мне интересно: не слишком ли произвольно вы проводите грань между животным и человеком, между био- и антропосферой? В этом плане вы уподобляетесь тем фанатикам и сумасшедшим, что на каждом углу кричат – дескать, спасите, мы засоряем планету, пластик, углеродный след, нас покарает богиня Земли Кретта Тонберг – и прочую ахинею.

Ведь что такое человеческое сообщество, антропосфера? Большой муравейник! Да, мы меняем, приспосабливаем под себя окружающий мир – и в этом плане ничем не отличаемся от муравья, или планктона, или тех же деревьев… Разве кто-то скажет, что бобры своими плотинами разрушают экосистему? Или что птицы, вьющие гнезда, убивают первозданный покой и гармонию вечной природы? А растения, производящие кислород? Им, значит, можно, а нам – нет? Вот и получается, что Город – большой улей, термитник, ну или коралловый остров, атолл, раз и навсегда изменивший облик планеты. Разница с «человейником» – лишь в масштабах! Антропосфера – это не нечто противоестественное, а органичная часть природного мира – и загрязняем мы его точно так же, как бобры «загрязняют» лес плотинами, а дятлы – стуком и дуплами. То есть, говоря проще, – никак!

К чему я все это? Да к тому, что человек – часть животного мира, и мораль его мало отличается от морали животной. У каждого вида своя, субъективная система нравственных ценностей. А отсюда следует неприятный для вас вывод: Homo homini lupus est [73] Человек человеку волк (лат.). , и человек, убивающий собрата, – это та же самая рысь, что поедает детенышей в голодные годы, или кукушка, выбрасывающая птенцов из гнезда, коли на всех не хватает корма. Нет добра и нет зла, есть лишь максимизация личной выгоды – утилитаризм, если вам будет угодно. Другое дело, что наиболее выигрышная стратегия – это кооперация, а не подлость, порок и предательство.