Вадим Сухачевский - Из архивов тайного суда

Я коротко объяснил им, какая вдруг возникла ситуация с золотом, и передал просьбу нашего председателя о всего лишь двухнедельной отсрочке с платежом.

Оба перестали жевать капусту, некоторое время взирали на меня с недоумением.

– El aplazamiento?.. 33 33 Отсрочка?.. (Исп.) – пробормотал наконец Лука, поглядывая на Фому.

– Je pense que ce petit, vraiment, les gens parlent maintenant une sorte de report… 34 34 Мне кажется, этот маленький человек в самом деле сейчас говорил о какой-то отсрочке… (Фр.) – удивился тот. – Но это же совершенно противу всяких правил. Ыш абарак бузык!

– Ыш абарак бузык, – подтвердил Лука. – Он сказал – «всего лишь»… По его крохотному уму, две недели – это всего лишь!

И вдруг я впрямь ощутил себя маленьким человечком, причем не в каком-то переносном, а в самом прямом смысле слова.

О да, я казался себе крохотным, не больше пальца, а монархи представились мне несказанно огромными, подлинными великанами. И стены как-то покосились, а уродцы и уродицы из монаршей свиты приобрели какой-то вовсе уж безобразный вид. Кое-как еще цепляясь за ускользающее сознание, я понял, что меня чем-то одурманили, и затем начал куда-то проваливаться…

Уж не знаю, через какое время я очнулся, ощутив крутой запах нашатыря, и обнаружил, что нахожусь в самом жалком состоянии, а именно, с оголенным торсом болтаюсь, подвешенный на цепях.

– В то время, как наши несчастные подданные по грошику, по сантимо собирают себе на пропитание, чтобы не умереть голодной смертью… – лил самые всамделишные слезы Лука. – …когда на дворе вот-вот will start a revolution 35 35 Начнется революция (англ.) …

– …А она непременно вскоре начнется… – тоже плача, подхватил Фома.

– …в этот самое время, – продолжал лить слезы Лука, – этот человек говорит о какой-то еl aplazamiento! И для него она – «всего лишь»!..

Они снова стали переговариваться между собой по-тарабарски, и из их тарабарщины я для себя вынес лишь одно более или мене понятное, но крайне не понравившееся мне слово. Ибо слово это, несколько раз ими повторенное, было: «секирбашка».

Еще меньше мне понравилось то, что один из уродцев свиты в этот момент внес в залу и поставил неподалеку от меня ведро, наполненное горящими углями, и в этом ведре наливались багровым цветом железные щипцы. Когда-то, еще в Южной Африке, я раз попал в плен к людоедам-готтентотам, которые (благо, меня вовремя успели отбить однополчане!) собирались мною потрапезничать, предварительно освежевав и поджарив меня заживо; так вот, в этой тронной зале, вися под потолком, я чувствовал себя едва ли лучше.

Наконец монархи опять заговорили на человеческом наречии.

– Мда, – произнес Лука,– отсрочка… Вот так сюрприз от господ тайных судей!.. Но ты говоришь, маленький человек, что отсрочка не очень долгая?.. Ты, кажется, сказал – всего лишь…

– По его словам, всего лишь на две недели, – подсказал Фома.

– И это с их стороны, по-моему, впервые?

– Ja, ich erinnere mich nicht, einen anderen Fall. 36 36 Да, я не припоминаю другого случая. (Нем.)

– Ну, в таком случае…

– In this case… 37 37 В таком случае… (Англ.)

– В таком случае, мы пока милуем тебя, маленький человек. Да, мы в слезах от страданий наших подданных в течение целых двух недель – но мы милуем, милуем тебя!

– Пока что милуем, – поправил Фома.

– Oh, certo! 38 38 О, разумеется! (Итал.) Только п ока что! И наше терпение далеко не бесконечно.

– Но за это терпение…

– Да, да, за наше терпение мы взымем… – Монархи переглянулись.

– Сколько?.. – прохрипел я со своих цепей.

– О, мы взимаем… как бы это выразиться…

– Живьем, – подсказал Фома.

– Ибо, ыш абарак бузык.

– Ыш абарак бузык, – согласился с ним Фома.

Что значит «живьем», я понял лишь в следующий миг, когда Лука щелкнул пальцами, уродец из свиты поднял ведро, а уродица выхватила из ведра раскаленные щипцы и ухватила ими меня за бок. Сквозь адскую боль я слышал несущиеся со стороны трона слова:

– А дальше – секирбашка!

– Necessarily 39 39 Непременно (англ.) , секирбашка!

– Ыш абарак бузык!

– Ыш абарак бузык!

…«Ыш абарак бузык… Ыш абарак бузык… Секирбашка…» Но это уже повторял я сам перед тем, как прийти в себя, когда спустя некоторое время люди Васильцева подобрали меня в самом жалком виде в городском саду.

Надо ли после этого объяснять, почему я был не слишком расположен идти через их вагон?

* * *

МОЛНИЯ

ОСТАНОВИТЬ КУРЬЕРСКИЙ ОДЕССА САНКТ ПЕТЕРБУРГ НА СТАНЦИИ ПАНТЕЛЕЕВКА ТЧК