Оливер Пёцш - Дочь палача и Совет двенадцати

Дайблер покачал головой.

– До сих пор не верится, что мастер Ганс и вправду стоит за этими убийствами… С чего бы ему это делать?

Якоб зачерпнул еще одну ложку.

– Я и сам пока не знаю. Но что-то с этой мануфактурой не так. Странно, что две жертвы работали там. И Ева хотела еще что-то сказать, пока эта накрашенная карга не отогнала ее от окна…

– А как насчет этой Терезы Вильпрехт, которую нашли сегодня в заводи? – вставил Георг, сидящий за дальней частью стола. – Сомневаюсь, чтобы она работала на мануфактуре. Она ведь родом из богатой семьи. А девушка из погреба мертва уже лет двадцать. Единственное, что связывает ее с другими, это амулет, какой нашли и у мертвой Анни.

– Черт возьми, не знаю я пока, как связаны между собой эти убийства! – Куизль со злостью стукнул ложкой по столу, так что остатки яичницы брызнули во все стороны. – Но я нутром чую, что они связаны! И дело не в амулете и даже не в том, что все убийства похожи на казнь. Тут… тут есть что-то еще. – Он поднес ладонь к лицу. – Вот оно, прямо перед носом. Но всякий раз, когда я пытаюсь ухватить его, оно ускользает! Прямо зла не хватает…

– Надо было осмотреть труп Терезы, – заметил Симон. – Может, и у нее что-нибудь нашлось бы. Такой же амулет, например…

Дайблер фыркнул.

– Выбросьте из головы! Тереза Вильпрехт из богатой семьи, палача к ней не подпустят. Ее держат дома и оттуда сразу понесут на кладбище.

– Полезно было бы знать вот что: известные нам убийства – это единственные или есть еще и другие? – вмешалась Магдалена, повернувшись к Дайблеру. – Вы как-то говорили, что знаете про другие похожие.

– Поначалу я не был уверен. Но теперь… – Мюнхенский палач помедлил и в конце концов кивнул. – Да, в последние годы такое то и дело случалось. Утопленницы со связанными руками, задушенные девушки… Помню один случай в Гизинге, лет пять назад. Кто-то вырыл на поле яму и снова засыпал. И оттуда торчала рука. Бедолагу, видимо, похоронили живьем, и она пыталась откопаться.

– Господи! – прошептала Барбара. – До чего ужасная смерть!

– Сколько? – спросила Магдалена.

Дайблер посмотрел на нее в недоумении.

– Ты о чем?

– Черт возьми, Михаэль! Неужели так трудно догадаться? – Куизль с негодованием взглянул на друга. – Сколько было мертвых девушек?

– Я… я не знаю, – Дайблер пожал плечами. – С дюжину или сверх того. Их никто и не считает. Это же бедные девушки, которые явились к нам Бог знает откуда…

– И у них тоже были амулеты? – спросил Симон.

– Откуда мне знать? – разозлился Дайблер. – Я… я и девушек-то толком не вспомню! Нам с живодером то и дело приходилось таскать их на кладбище… – Он вдруг запнулся. – Точно, были амулеты. По крайней мере, у некоторых. Я особо их не рассматривал, их ведь многие девушки носят. Но Господь свидетель, среди них были амулеты с Мадонной в венце!

На некоторое время над столом воцарилось молчание. Ветер рвал ставни, будто сама зима просилась внутрь.

– Вы думаете о том же, о чем и я? – спросил наконец шепотом Георг. – Где-то там годами орудует сумасшедший убийца. Он выбирает своими жертвами молодых девиц и вкладывает им в руки одинаковые амулеты. Если причислить к ним эту мумию из погреба, то, значит…

– Значит, он занимается этим лет двадцать или тридцать, – закончил за него отец. – Мастеру Гансу, насколько я знаю, чуть за сорок…

– Тогда свое первое убийство он совершил бы еще малолетним засранцем! – Дайблер неуверенно засмеялся. – К тому же Ганс из Вайльхайма. До Мюнхена от него больше тридцати миль. Может, он часто бывал здесь, но чтобы каждый раз убивать кого-то… И с чего бы вообще? – Он покачал головой. – Ты на ложном пути, Якоб. Ганс непричастен к этим убийствам. Признай же это, наконец!

– Черт, ты прав, Михаэль… Возможно, эта замурованная не имеет никакого отношения к другим. Возможно, эти амулеты ничего и не значат. Но если все так, как ты говоришь, то таинственных убийств за последние годы явно многовато. – Куизль почесал бороду, к которой прилипли остатки яичницы. – В любом случае ясно одно: мастер Ганс как-то в этом замешан. Но, чтобы все выяснить, кто-то должен еще раз наведаться на эту мануфактуру.

– Сомневаюсь, что матушка Йозеффа снова позволит тебе поговорить с ее девушками, – насмешливо заметила Магдалена.

– Мне – нет, а вот тебе – запросто, – ответил палач с довольной улыбкой.

Женщина вопросительно уставилась на отца.

– Как это понимать?

– Ну, мне кажется, на мануфактуре всегда нужны новые девушки, которые трудились бы за станком. К тому же ваша сестра любит поболтать… – Куизль откинулся на спинку и скрестил руки на широкой груди. – Вполне возможно, что Ева откроет тебе душу.