Валерио Манфреди - Башня одиночества

— Я выполнил свою миссию, хотя и чудовищной ценой, — ответил Жобер. — Теперь я знаю, что скрывается в тех краях пустыни… а не хотел верить…

— Верить во что?

— В легенду. В легенду о блемиях. Как такое может быть, Господи, как такое возможно?

— Ты ничего не знаешь, — возразил старик, — а значит, твоя миссия провалена. Ты потерял всех своих людей, и тебе не о чем доложить по возвращении.

— Не о чем? — удивился Жобер. — Я видел чудищ без лица, способных прятаться в песке, словно скорпионы, наносящих смертельные удары после того, как пули дважды, трижды пронзали их тела… И ты говоришь, что я не выполнил свою миссию?

— Нет, — промолвил старик, — потому что ты не знаешь, кто эти существа на самом деле и как они живут в том ужасающем месте, где нет ни воды, ни растений, ни животных. Ты не знаешь, кто они такие, о чем думают, способны ли испытывать боль и отчаяние.

— Они чудовища. Чудовища, и больше ничего.

— Все мы чудовища. Мы, живущие в Калат-Халлаки, воспитываем в себе благородные чувства, потому что ни в чем не знаем недостатка: силу солнца умеряет здесь тень деревьев и прохлада вод, пища разнообразна, свежа и изобильна, небо чистое и прозрачное, у нас красивые женщины и дети, наша земля дает по три урожая в год. Ты пробыл в том аду всего лишь неделю, а в твоих глазах столько ненависти, сколько ты не испытал за всю свою жизнь. Блемии же выпекаются в той печи испокон веков…

— Мне знакома подобная философия, мой добрый друг. Я предпочел оставить пустые споры и сутолоку большого города, чтобы жить в суровом безбрежии пустыни. Я — человек, достойный твоего уважения.

— Так и есть, — согласился старик, — поэтому и я говорю тебе, что ты пока еще далеко от истины. Ты когда-нибудь слышал о Башне Одиночества?

Жобер покачал головой.

— Там ты найдешь ответ, если когда-нибудь доберешься до нее. Башня находится за Песками призраков, на границе песчаного моря, но если хочешь моего совета — забудь все, в том числе и Калат-Халлаки. Это слишком жестокая война даже для самого закаленного из солдат.

Жобер промолчал, охваченный слишком сильными чувствами.

— А сейчас спи, — проговорил старик. — Отдыхай. Завтра я дам тебе пищи и еды в достаточном количестве, чтобы пересечь стену песка и засушливый край, отделяющий тебя от твоей земли. Забудь все, что ты видел. Скажи своему начальству, что твои люди умерли от голода и жажды. Веди битвы с противниками одного с тобой оружия и рода, забудь Калат-Халлаки и Пески призраков навсегда.

Десмонд Гаррет спал глубоким сном в центре огромной котловины под звездным небом. Потухающие угли отбрасывали на его лицо и кусты, росшие вокруг костра, слабые отблески. Конь пасся невдалеке, время от времени резко поднимая голову и поводя ушами, услышав шорох веток или крик ночной птицы.

Внезапно он фыркнул, несколько раз ударил копытом о камень и тревожно заржал.

Десмонд Гаррет сел, откинув одеяло, и огляделся. Все было спокойно и тихо, даже птицы спали, устроившись между камней и внутри просторных гробниц, выдолбленных в скале. Его взгляд задержался на одной из них — величественном мавзолее с монументальным изукрашенным фронтоном, который поддерживал ряд коринфских колонн из коричнево-охряного камня; внутри, в пустоте, с каждым мгновением все ярче разгорался свет, будто кто-то развел там костер.

Вероятно, какой-нибудь пастух забрел в долину в поисках ночлега, но было уже поздно, и странно, что именно в этот момент он решил разжечь огонь; пламя между тем становилось все ярче, постепенно освещая колонны и стены внутри гробницы, казавшейся устьем печи. Или вратами ада.

Гаррет поднялся на ноги и двинулся в ту сторону. Он хотел выяснить, чем вызвано столь странное явление, и вдруг увидел в нише, окрашенной в красные тона невидимым пламенем, фигуру, завернутую в плащ. Потом плащ упал на пол, к ногам таинственного незнакомца, и в руке его сверкнула сабля.

Гаррет тоже выхватил из ножен свою кривую турецкую саблю и продолжил путь к гробнице. В этот момент человек внезапно повернулся, и Десмонд Гаррет узнал его: то был Сельзник!

— Это ты, проклятый! — закричал он, бросаясь вперед и пытаясь поразить его своим клинком. Но тот увернулся и ответным выпадом едва не пронзил ему грудь — Гаррет в последнее мгновение отпрыгнул в сторону. Однако лезвие задело его под мышкой, и кровь обильно полилась вдоль бока. Он чувствовал ее тепло и сладковатый запах. Рана придала ему сил, ведь он не знал, серьезна ли она и сколько времени у него остается, чтобы отомстить за этот удар и по возможности убить ненавистного врага.