Валентин Лавров - Триумф графа Соколова

— Где доказательства ваших слов, полковник?

— Вот они!

Соколов вынул из портфеля бережно сложенный чертеж и адрес Гарнич-Гарницкого. Положил бумагу на стол, ткнул пальцем:

— Урядник Бирюков со станции Бологое это вынул из кармана погибшего Елагина.

Мартынов насторожился:

— Что значит — погибшего?

— То и значит, что бросился на меня с охотничьим ножом, а наткнулся вот на это! — Соколов поднял вверх свой кулачище. — Неосторожен был Иван Елагин, Царствие ему Небесное. Хотя, вероятней, попадет в преисподнюю.

Мартынов набрал полные легкие воздуха, хотел что-то выпулить из себя, но лишь укоризненно покачал головой. Затем с миной брезгливости склонился над чертежом:

— Что такое?

— Крестиком отмечен дом, где проживает Гарнич-Гарницкий.

— Ну и что?

Теперь пришла очередь Соколова гневаться:

— Ты, Мартынов, и впрямь не понимаешь, что натворил? В кармане уголовного типа обнаруживается такой чертеж, а начальник охранки на это «Ну и что?»!

Мартынов невозмутимо отвечал:

— Мало ли откуда мог взяться этот клочок бумажный! Скажем, погибший Елагин познакомился с горничной из этого дома и она ему начертила этот план. Или просто поднял на мостовой, думает: «Бумажка мягкая, для сортира хорошо пойдет».

Соколов шумно выдохнул:

— Александр Павлович, ты не в своем уме. Такую белиберду несешь! Какой сортир? А на обороте взгляни, тоже дорога к горничной?

Мартынов перевернул лист, там тоже был чертеж: квадратики домов, в один из них упиралась стрелка, дорога, улица, помеченная буквой «Н.», чуть ниже — крестик в кружочке.

Соболезнующим тоном Соколов спросил:

— Скучно? Нет нужды задать вопросы Семену Кашице? Кстати, надо еще выяснить, что это за тип.

— А что означает «Н.»?

— Вопрос этот надо тоже адресовать Кашице. Но полагаю, что это название улицы, на которой живет Гарницкий, — Нижегородская.

Мартынов походил по кабинету, тоном, каким разговаривает доктор с опасно больным, с тихой печалью молвил:

— Я верю лишь фактам. А факт есть — серьезный: один из наших сотрудников превысил меры необходимой самообороны и убил человека, который, очень может быть, стал бы важным свидетелем и объяснил содержание этих чертежей. Этот сотрудник, полковник, — вы сами. И вы будете отвечать за самоуправство.

— А факт покушения на «сотрудника»? — Соколов не выдержал, рассмеялся. Такой разговор казался ему какой-то чепуховиной.

— Это надо будет доказать прокурору. Таких доказательств у вас нет. Прокурор, полковник, вас вызовет.

— Надеюсь, вместе с тобой: объяснишь, Александр Павлович, мотивы, которые заставили тебя отпустить опасного преступника. А мне сейчас ответь на вопрос: как же с шантажом Гарнич-Гарницкого?

— А почему вас это волнует? Какое отношение вы имеете к этому делу? Кто поручил вам заниматься им?

Мартынов нажал кнопку звонка. Тут же в дверях вырос дежурный офицер.

— Скажи Антону, пусть закладывает. И Алябьева ко мне.

И вновь к Соколову, теперь уже миролюбивым тоном:

— Авто в такой страшный мороз не заводится, приходится как при царе Горохе в санях ездить. А мне сегодня следует быть в Дворянском собрании. Благотворительный концерт для детей-сирот, чьи отцы на японской войне погибли.

Соколов с недоумением смотрел на собеседника.

— По нашему делу что дальше?

— Адрес этого Кашицы есть в протоколах допроса. Я прикажу, за ним последят и в нужный час задержат. Так даже лучше.

В кабинете появился Алябьев. Мартынов сказал:

— Прикажите назначить слежку за этим субчиком, которого на Николаевском вокзале допрашивали. Адрес его жительства вы в протокол записали?

— Так точно, господин подполковник.

— Выполняйте! — К Соколову: — Господин полковник, я вам немедленно сообщу о задержании. Допрашивайте этого уголовника сколько угодно, только мне предоставьте, — улыбнулся по-хитрому, — основания для прокурора.

Соколов настойчиво повторил:

— А что с Гарнич-Гарницким?

— Собственно, что вы имеете в виду? То, что он весело время в Монте-Карло провел? Это должно стать предметом серьезного служебного разбирательства. Находясь на государственной службе, нельзя вести безнравственный, разнузданный образ жизни. — Многозначительно посмотрел на собеседника. — Стыдно ему, семейному человеку, подобными развлечениями тешиться. Связи случайные — последствия печальные.

— А что, если на Гарнич-Гарницкого и впрямь произведут покушение?