Мэтью Перл - Тень Эдгара По

Теперь, вспомнив, где и при каких обстоятельствах видел этого Роллена, я мало-помалу выстроил почти полную картину событий. Я почти ответил на мучительные вопросы: почему случилось то, что случилось, почему ниточки тянутся в Париж, при чем здесь семейство Бонапарт, и, наконец, как одно умышленное убийство в Балтиморе способно повлиять на будущее Франции?

Складывая детали этой головоломки, я спешил в меблированные комнаты, что Эдвин подыскал мне к возвращению из Вашингтона. Наверное, бдительность моя ослабла — я вдруг почувствовал жалящую боль в позвоночнике. Я упал ничком, перекатился на спину. Надо мной, на фоне неба, возвышалась белая лошадь, увенчанная внушительным всадником. Всадник занес кнут и заарканил на сей раз мою руку.

— Мистер Кларк, адвокат, если не ошибаюсь? Не каждый день таких благонравных красавчиков приговаривают за убийство.

Конечно, это был работорговец Слэттер верхом на великолепной лошади — достойном восхищения образчике крупной пенсильванской породы. Я попытался подняться, но Слэттер ударил меня ботинком в челюсть. Из глаз брызнули искры, я закашлялся кровью.

Слэттер спешился и, держа у моего горла трость из черного дерева, ловко и привычно застегнул на мне наручники и ножные кандалы.

— Что, ваша честь, песочек-то быстро в часиках сыплется? Уже совсем чуть-чуть осталось, приятель! За тебя вознаграждение назначено, и я возьму, не побрезгую, даром что в нынешнем месяце две тыщи заработал.

— Я ни в кого не стрелял! И с вами никаких дел иметь не желаю!

— Вот как! А помните, мистер Кларк, своего черномазого приятеля? Сколько, бишь, времени прошло? Недели три-четыре, не больше. Нет, дела у вас не со мной, а с полицией Балтимора. Которой я посодействую с моим удовольствием.

Обычной практикой было вручать ведущим работорговцам списки подлежащих аресту мужчин и женщин, поскольку многие из них числились в беглых рабах.

— Как насчет того, чтоб заночевать с очередным моим «грузом»? — продолжал Слэттер. — А утречком я вас прямо в участок и доставлю. Наверняка мои черномазые рады вам будут — вы ж их так любите. Небось и болтать по-ниггеровски нарочно выучились, а, мистер Кларк?

Кандалы и цепь, которой Слэттер привязал меня к лошади, были крепкие — мне только и оставалось, что ковылять к логову, где содержались рабы, приговоренные к продаже. Слэттер нарочно ехал медленно, как бы выставляя меня напоказ многотысячной толпе. На самом деле темные, изгаженные потопом улицы были пустынны. Слэттер, впрочем, этим не смущался, а сам то и дело выворачивал шею, чтобы насладиться зрелищем адвоката на поводке и в колодках.

Понурившись, плелся я за Слэттером. Вдруг раздался звук шагов. Я вскинул голову, и Слэттер, вероятно, заметив, как округлились мои глаза, резко развернулся. Тут-то он и увидел то, что так удивило меня, но было поздно. Некто в мощном прыжке выбил Слэттера из седла, повалил на землю. Слэттер ударился затылком, дернулся в попытке встать и со стоном зажмурился. А Эдвин Хокинс уже обыскивал его карманы на предмет ключей от колодок.

— Эдвин, тебя сам Господь послал! Как же ты вовремя!

Эдвин нашел ключи, освободил меня, деловитой речью прервал мои восторги.

— Мистер Кларк, мне валить надо! — И покосился на Слэттера.

— Не бойся, он без сознания. Еще какое-то время в себя не придет.

— Мне надо делать ноги из Балтимора. Этот тип знал меня в юности.

Теперь я понял. Если Слэттер успел увидеть Эдвиново лицо и узнать в нападавшем негра, проданного им много лет назад, или хотя бы запомнил его, Эдвин будет не просто осужден — он будет снова продан в рабство.

— Он тебя разглядел, Эдвин?

— Почем я знаю, мистер Кларк! И выяснять слишком опасно. Жаль, больше не смогу вам подсоблять. Но вы не робейте — вы найдете доказательства, вот не сойти с этого места, найдете!

Я взял его за руку.

— Эдвин, какой же я болван! Если бы я не выпучил глаза, Слэттер бы вообще не обернулся и не мог бы узнать или запомнить тебя. А ты такому риску подвергся ради Эдгара По!

— Нет, этому конкретному риску я подвергся ради вас, мистер Кларк! — Эдвин ответил крепким рукопожатием и широко улыбнулся. — Вы докажете им всем, что невиновны — это и будет мне наградой. Не отступайте ради меня. Да хранит вас Господь.

— Поспеши, друг мой, довольно слов! — напутствовал я.

Эдвин пошел прочь и вскоре скрылся в темноте переулков.

Я надел на Слэттера наручники, но решил не мучить его ножными колодками, чтобы он, очнувшись, не остался совершенно беспомощным. Распростертый на земле, он уже не производил столь устрашающего впечатления. Передо мной лежал старик с тупым выражением лица; челюсть отвисла, явив мерзость нёба и десен. Я глядел на него, не в силах продолжать путь. Вот я и лишился последнего друга. С болью принялся я вспоминать утешительные посещения Хэтти в тюрьме, ночное явление Бонжур — как они поддерживали меня! Бонжур! Конечно, осталась еще Бонжур! Слэттер зашевелился, застонал. Я не стал дожидаться, пока сознание вернется к нему. Вскочил, оседлал белую лошадь и поскакал в том направлении, откуда пришел.