Мэтью Перл - Тень Эдгара По

«Потом, — думал я, — буду наводить справки о Бонапартах, о том, как десятилетиями они тихо и незаметно жили в Балтиморе. А сейчас нужно разыскать их». Из раннего детства мне помнились перешептывания отца и матушки о некоем скандале — он разразился задолго до моего рождения, но был связан с женитьбой брата Наполеона Бонапарта на самой богатой из балтиморских молодых красавиц Элизабет Паттерсон. Почти сразу «другой Бонапарт» вернулся в Европу, к дворцовой роскоши. Мне предстояло встретиться с американскими отпрысками легкомысленного императорского братца — с Жеромом Бонапартом, уже знакомым по маскараду, с его семьей и друзьями — и доказать всем, что мерзавцы, стрелявшие в Барона, существуют не только в моем воображении, а значит, я невиновен.

На тот момент я практически ничего не знал ни о семье балтиморских Бонапартов, ни об их чаяниях и упованиях — узнать пришлось, ибо на карту была поставлена моя жизнь.

Итак, американские Бонапарты и их отпрыски распространились по всему Балтимору. Нужды они не знали — семейство Паттерсон было очень богато, да и брошенная юная жена, Элизабет, получила от Наполеона изрядную компенсацию, так что бонапартовские резиденции росли в Балтиморе как грибы. Первый адрес оказался ошибочным, но прислуга, хорошенькая ирландка, достаточно часто открывала дверь людям вроде меня, чтобы без запинки назвать нужную улицу и нужный дом. И все-таки пришлось изрядно поплутать по разным кварталам и пообщаться с немалым количеством лиц, в той или иной степени причастных к Бонапартам, прежде чем отыскалась ветвь, на которую я возлагал особые надежды. Я говорю о внуках императорского брата, отвергнутых внучатых племянниках легендарного Наполеона и кузенах, как я наскоро прикинул, нынешнего президента Франции.

После случая в поезде я был уверен, что удачно оторвался от вашингтонских сыщиков, однако действовал с методичностью и медлительностью, в столь срочном деле поистине сводящими с ума. Опасно было показываться на улицах при дневном свете. Выскочив из поезда, я до ночи отсиживался в сырой лощине. Я весь продрог, но рискнул выйти лишь с наступлением темноты. До Балтимора я добирался в почтовой повозке, зарывшись в солому, бок о бок с полудюжиной слуг и сонным венгерским лоточником, который, наверное, видел тревожные сны, ибо методично пинал меня в живот подбитым гвоздями башмаком. Надо отдать должное кучеру — ни булыжники, ни проселочные колдобины не могли заставить его снизить скорость, так что по части быстроты я ничего не потерял.

На всякий случай я выждал еще один день и лишь потом отправился по нужному адресу. Дом был пуст — точнее, в доме не было прислуги, никто не вышел на мой стук. Зато я заметил, что дверь в каретный сарай не заперта, а в окнах дома мелькают тени. Подтянувшись на карнизе, я заглянул в окно. За дверью разговаривали, кажется, по-французски.

Вот дверь открылась, света прибавилось, и двое стали видны лучше. В одном я узнал негодяя, чуть не убившего меня в пакгаузе; во втором — его сообщника. У первого рука была забинтована и висела на перевязи — явно результат инцидента с каретой.

Ближе к двери находился некто третий. Вот он дал деньги моим преследователям, оба удовлетворенно кивнули и вскоре удалились в каретный сарай. Третий остался. Судя по поведению, это был главарь. Я подождал, пока наемные убийцы скроются, и позвонил в колокольчик.

Главарь шагнул к двери. Выглядел он внушительнее своих приспешников — не по причине высокого роста, но потому, что одежда его была выбрана с расчетом внушать скорее почтение, нежели бессознательный страх. Вдобавок он имел абсолютно квадратные плечи. Несколько секунд я слова вымолвить не мог — меня точно парализовало. Он смотрел с недоумением, я тщился вспомнить, откуда он мне знаком.

— Здравствуйте, мистер Бонапарт, — выдавил я наконец. — То есть мосье Бонапарт.

Он покачал головой:

— Мое имя Роллен. Молодого мосье Бонапарта нет дома, он в Вест-Пойнте. Не желаете черкнуть ему пару слов?

Прозвучало как распоряжение; я отказался. Нечто в его тоне было тому причиной…

Сказав, что приду в другой раз, я поспешил прочь в панике от мысли, что убийцы могут вернуться и увидеть меня. Но еще больше страшился я этого третьего, назвавшего себя Ролленом. Он лениво приподнял шляпу, желая мне доброго вечера, но прежде, чем шляпа вновь опустилась на голову, я сообразил, где мог видеть его. Первая встреча была минутной; она произошла давно и в другой части света.