– Никуда! Я без тебя теперь с места не сдвинусь.
Платон прилег на постель рядом с женой и обнял ее. Вера тихо вздохнула и призналась:
– Я ведь видела все это сегодня во сне, а не поверила, полезла в шахту.
– Как это? Расскажи.
– Тогда нужно начинать с первого покушения, кошмары стали приходить после него, а это долгая история.
– Но мы ведь теперь с тобой никуда не спешим, нам же велено лежать. Вот и будем разговаривать.
Вера прижалась к его плечу и начала свой рассказ. Она вспоминала один кошмарный сон за другим, как будто очищая от них свою жизнь. Оставалось рассказать лишь о том, что случилось с ней на поляне:
– Ты уже был внутри, когда я услышала топот копыт, я бросилась за тобой в надежде предупредить, но Бунич оказался проворней. Он скакал прямо на меня, и я видела лишь его безумные, как будто затянутые бельмами, сизые глаза. Я запнулась, и в это мгновенье он прыгнул с седла прямо мне на плечи. Ну а дальше ты все знаешь.
Заметив, что жена опять задрожала, Платон прижал ее к себе и успокоил:
– Все осталось в прошлом. Мы вместе, у нас будет ребенок, и я обещаю, что больше с тобой никогда не случится ничего подобного.
Почему-то Вера ему сразу же поверила.
Прибыл доктор. Осмотрев княгиню, он подтвердил, что угроза выкидыша миновала, но посоветовал полежать в постели не меньше месяца. Повеселевший Платон как раз приглашал доктора переночевать в Хвастовичах, когда колокольчик под окном возвестил о приезде нового посетителя.
– Щеглов прибыл, – выглянув в окно, объяснил Горчаков врачу: – боюсь, что у него на сегодня есть для вас еще один пациент.
– Кто?
– Преступник.
Платон подошел к постели жены. Увидев, что та задремала, он знаком позвал за собой доктора и стал спускаться вниз. На первом этаже их ждал Щеглов.
– Как княгиня? – осведомился он.
– Обошлось, – коротко ответил Платон и спросил сам:
– Что с преступником?
– Не только он, но и вся его банда сейчас сидит под охраной в вашем флигеле. Вы уж простите, что я сам распорядился, но так надежнее будет.
– Поступайте, как считаете нужным, здесь все к вашим услугам.
– Спасибо. Я бы хотел попросить доктора осмотреть Бунича.
– Бунича? – поразился врач.
– К сожалению, – подтвердил капитан. – Я сам до последнего не мог в это поверить. Как притворялся! Дамский любимец, весельчак – а вон что на самом деле! Но вы уж, доктор, поспешите. Моя двуколка у крыльца, в ней городовой ждет, он вас доставит и проведет к арестованному, а я через четверть часа к вам присоединюсь.
– Да, конечно, я поеду, – заторопился врач.
Он вышел, и Платон остался наедине со Щегловым.
– Что вы выяснили, Петр Петрович?
– Лишь одно – что слишком долго был слеп. Столько лет под носом такие дела творились, а я все проморгал!
Щеглов тихо выругался, а потом собрался с мыслями и рассказал Платону о том, чего тот еще не знал.
– После вашего сообщения о Печерском я занялся его розыском, но в ближайшей округе его не оказалось, а выяснилось, что голубчик наш с середины мая так и сидит в Смоленске. Тихо живет в трактире за рыночной площадью, почти не выходит, лишь изредка отправляет письма своему начальнику. Я слежку за ним установил – без толку. Ни с кем не встречается, обедает в своем же трактире, а после в номере запрется и не выходит.
– Так вы ничего не узнали? – нетерпеливо перебил его Платон.
– Отнюдь! Я дождался, когда Печерский на почту выбрался, и проник в его номер, а там уж все загадки разрешились. Запашок в его жилище витал определенный: для наших краев непривычный, а за Тереком он – явление повседневное. Гашишем наш граф балуется, я и трубочку у него нашел и запас зелья.
– Вот это поворот, – изумился Платон, – а ведь и, правда, лицо-то у него землистое, можно было и догадаться.
Щеглов кивнул, соглашаясь, и продолжил:
Я ведь, признаться, тогда не сомневался, что майское нападение – дело рук Печерского, а в столицу тот не возвращается, поскольку чего-то ждет. В налете на нас он сам не участвовал, людишки нанятые были. Что ему мешает еще раз такое проделать? Но куда смотреть? Где искать его приспешников? Тогда я в ваш дом переехал и стал по сторонам поглядывать.
– Я не успел вас поблагодарить, – вмешался Платон, – я так вам обязан.
– Пустое, мне самому так спокойнее было: Вера Александровна все время на виду у меня была, а если приходилось отлучаться, то я оставлял рядом с ней Татаринова. Оставалось только приглядывать за теми, кто появляется в доме, но новых лиц больше не было, а и из старых постоянно ездил лишь Бунич. Но скажу честно, я на него вообще не думал, столько лет его знаю – безупречнейший человек, богатый помещик, любимец общества.
Читать дальше