Макс Акиньшин - Тридцать восемь сантиметров

Микроскопическая кухонька принесла мне початую бутылку чилийского вина и полное отсутствие продуктов, если не считать таковыми остатки сыра и дольки яблока на тарелке. Мусорная корзина с новым пакетом была пуста. Ванная комната – флакон санитайзера, шампунь, пять банок крема, зубную щетку и цветастые пакетики с женской гигиеной. Еще контейнер для контактных линз. Везде была идеальная чистота. Лишь в расческе застряло несколько рыжих волос. Вот и весь небогатый улов. Никаких зацепок.

Телефон красавицы был так же бессодержателен, как разговоры политиков борьбе с нищетой: ни контактов, ни записей, ни смс. Пара набранных номеров были телефонами доставки еды. Они были мне известны. Китайцы с Кинг Джордж стрит. В любое время дня и ночи: яичный рулет и курица каджун. Хотя это был обман: второе, никогда не было китайской едой. Мир был создан из обмана. А мир Марты был к тому же еще и стерильно чист: без чеков, без записей, без контактов. Без всех этих мелочей, которыми обрастаешь, если живешь. Ничего, кроме трусиков и папки, которую я подобрал у трупа. Трусики и папки. Полное и бесповоротное ничего.

Прибывшие полицейские, тут же взяли меня в оборот, оттеснив толпу любопытных. Они топали по комнате, заглядывая в каждую щель. Копались в комоде. Заглядывали за телевизор. Шмонали ванную. Устроившись в кресле, я смотрел на их суету, все это уже было тщательно проверено мною.

Снулый краб снизу божился, что к ней никто никогда не приходил. Извлеченный из своей норы за стойкой, он сидел красный и поникший, пока Соммерс его опрашивал.

-Ты говоришь никто к ней не приходил?

– Никогда!– потеряно заверял сальный хорек, зло поглядывая на меня. Рука у него распухла и имела самый непрезентабельный вид.– Она приходила, ночевала. Но я никого никогда с ней не видел.

-Что у тебя с клешней?– поинтересовался детектив.

– Поскользнулся, м’стер. У нас скользкие полы в душе, – по части информации он держал марку обитателя трущоб. Я это оценил, иногда самые омерзительные создания заслуживают толику уважения.

-Давно? – продолжил игру его собеседник, понимая, что душ тот принимал в прошлом году, и то, помылся не весь, а только сполоснул причиндалы. Портье поджал губы и здоровой рукой поправил рубашку.

– Вчера.

Детектив-инспектор пару секунд помолчал, глядя на несчастного, как хозяйка вооружённая тапком на таракана. А потом сменил тему разговора, продолжив расспрашивать о произошедшем. Из приоткрытого окна послышалось натужное кряканье сирены, прибыли коронеры за телом.

***

– С чего она начала в тебя палить? – поинтересовался Соммерс, когда после долгих и бессмысленных расспросов, краба увели, залечивать помятую мною граблю. Я пожал плечами и рассказал ему о том, как Марта путалась с мерзавцем, чуть не отправившим меня на тот свет.

-Их видели в «Рио Бланка», местной забегаловке в шести кварталах отсюда. Она явно была в курсе произошедшего на тринадцатом. Они вместе обедали несколько раз. Местные говорят, у них были общие дела, – про папку с бумагами, лежащую сейчас в моей тачке я мстительно умолчал. Последние страницы нашего дела склеились, и разъединять их для удобства Соммерса у меня не было никакого желания

-Вот, что бывает, когда вы лезете в то отверстие, в которое не помещаетесь, – заметил детектив–инспектор и заправил живот за брючный ремень с крупной бляхой. – Тебе повезло уже во второй раз, насчет третьего – подумай.

– У нас, русских, говорят – Бог троицу любит, – огрызнулся я.

-Да-да, именно вашу троицу он любит, – хохотнул Соммерс, – Тебя, вашего паралитика и пухлого. Что там, твой толстый приятель, залечил свою дрыжку?

Я сделал неопределенный жест, завел руки за спину и показал там средний палец. Держи, вонючка. Дела нашей конторы легавых не касались. Инспектор сделал довольную мину и повернулся ко мне спиной. Таможенное управление с маху село в лужу, в который раз. Это была огромная радость. Больше его ничего не интересовало.

***

Зачем ты бежала, Марта? Стол казался бесконечным. Он длился и длился, начинаясь в трех метрах от двери. Символизируя то ли статус владелицы кабинета, то ли лакированную английскую бюрократию. То ли еще что-то, такое же бессмысленное. Настолько бессмысленное, что это надо подчеркивать, иначе можно было пройти мимо этой ерунды, ее не заметив. Мне казалось, что секретарь нашей директрисы, мисс Джонс вынуждена делать остановки для того, чтобы подогреть подаваемый чай. Ну, на такой маленькой спиртовке. Как в фильмах про викторианскую эпоху. Донести его горячим на такое расстояние, на мой взгляд, было практически невозможно.