Первый глагол обязателен, и вовсе не в смысле термина, применяемого на скачках. «Гнать» — это не значит нестись галопом, рысью или карьером, хотя собственно в карьере сам глагол зачастую играет заметную роль. «Гнать» в актерской среде понятие куда более распространенное. Во-первых, имеется в виду обязательный дар импровизации. Забыл текст автора — «гонишь» свой. Главное, не тормози, выдавая лихорадочное копошение в мозгу за какую-то классическую паузу. Не поймут и не поверят. Во-вторых, глагол сохраняет и чисто жаргонное толкование: врать самым беспардонным, но убедительным образом, мотивируя свое отсутствие на репетиции или же опоздание на спектакль любыми причинами вплоть до стихийных бедствий и глобальных катастроф.
Не «гнать» в этом смысле актер не может, ибо само его благосостояние зависит от разбросанных по всему городу кастингов, проб, съемок, подсъемок и озвучек, поспеть на каковые он просто обязан даже в ущерб высокому служению.
Второй и третий глаголы — «держать» и «дышать» — имеют чисто прикладной характер. Как правило, они требуют тех или иных прямых, а то и косвенных дополнений: «держать удачу за хвост», «дышать конкуренту в затылок». Реже всего — «держать слово». Например, в такой архаической трактовке: «Держал я, брат, слово перед коллегами относительно распределения доходов и ролей. Мне его дали, и я — держал как последний мудозвон. Лучше бы не держал».
Важность в актерской профессии следующих шести глаголов слишком очевидна и комментариев не требует. Но два последних — атрибутивные. Большинство с ними живут и умирают. Труднее всего даже не научиться, нет, а привыкнуть — «ненавидеть» и «смотреть».
Смотреть на успехи своих товарищей по ремеслу, не более одаренных, но более удачливых, и ненавидеть их за это — вот самый тяжкий крест лицедея, от коего был счастливо избавлен молодой и «подающий большие надежды» артист театра «Квадрат» Никита Брусникин. На то существовало три довольно веских причины: внешность, «шестое чувство» и законная супруга во втором браке Людмила.
Сначала о внешности. Брусникин был строен, широкоплеч, имел сильный подбородок и правильной формы нос. Здесь можно сразу перейти к «шестому чувству», а именно — к чувству конъюнктуры. Этот правильный во всех отношениях нос помогал Никите за версту учуять самые выгодные гешефты. Тонкость брусникинского обоняния подтверждалась трехкомнатной квартирой в престижном районе Крылатское, подержанным, но вполне пристойным «Фольксвагеном» и приличными сбережениями про черный день. Хозяйственный Никита, конечно, предполагал наступление такого дня, но предположение это было, скорее, умозрительного характера. А пока даже ночи Брусникина были светлы и радужны, как полотна Фрагонара.
Снимаясь, репетируя, рекламируя и раздавая интервью многочисленным средствам информации ради достижения высшей цели, имя которой «популярность», Никита боролся за нее не менее успешно, чем тяжеловес-профессионал Майк Тайсон на международном ринге. Посильное содействие в этой схватке без твердых правил Брусникину оказывала жена Людмила, работавшая парикмахером в модном салоне на Зубовской площади.
Людмила была чрезвычайно привлекательна, порядочно образована, в меру остра на язык и происходила из коренной московской семьи, что для выходца из провинции Брусникина имело почему-то существенное значение. Словом, Людмила составляла восходящей звезде отменную партию. Но, главное, в столичных светских кругах, разбегавшихся от центра во всех направлениях, как радиоволны, Людмила славилась своим искусством превращать самые безнадежные головные швабры в умопомрачительно элегантные прически. И записаться к ней на прием стоило дорогого.
Этот ее дар Никита беззастенчивым образом эксплуатировал для собственных нужд. Но и Людмила не оставалась в долгу. В обслуживании Никитиных протеже она видела свой интерес. Все они довольно скоро делались ее товарками, что позволяло Людмиле быть в курсе интимных похождений супруга, если таковые случались. А таковые — случались.
На следующее после окончания съемок утро — а снимался Брусникин в мистическом триллере «Ангельское терпение» — Никита проснулся в отменном расположении духа. Накануне его цеховой приятель Сергей Зачесов телефонировал с радостной вестью: директор Лохнович настоял на том, чтобы роль Печорина в постановке популярного режиссера Васюка, ангажированного «Квадратом», досталась Никите. Жена Лохновича регулярно поправляла свою швабру у Людмилы. И Людмила, как всегда, не подвела.
Читать дальше