Фредерик Дар - Отпуск Берюрье, или Невероятный круиз

— Этот тип отвратителен! — заявляет ассистент, подходя к двери в раздражении.

Я смотрю, как он виляет сиделкой. Нда, он прав. Слушать противно!

— Эй, доктор! — зову я.

Он оборачивается. Я чувствую настороженный взгляд позади его тёмных очков.

— Да?

— Я знаю, что мы где-то встречались, но не могу вспомнить, где и в каких обстоятельствах.

— Может быть, в прежней жизни, — шепчет человек в белом халате, — потому что я вас совершенно не помню!

Бамм! Получите! Без каких-то там церемоний. Он выходит.

— Так, хватит рыданий, Гектор. Я хочу правду, только правду, ничего, кроме правды о девице. Это ты её подсунул Старику в Каннах?

— Да, Антуан.

— С какой целью?

Он втягивает носом остаток печали.

— Абей меня ругал за то, что расследование стояло на месте, и моё присутствие на «Мердалоре» было, как он считал, бесполезным. Исчез четвёртый пассажир, в то время как я уже работал. Он мне сказал, что связался со Стариком, которого хорошо знает и которого заинтересовало это дело. Мы, частные детективы, так сказать, парии в полиции. Наши неудачи стоят денег нашим клиентам и в связи с этим наша репутация очень шаткая. Тогда мне пришло в голову… защититься, как смогу…

До меня дошло. Он решил загрести жар чужими руками, а затем нагреть свои собственные.

— И ты подсунул эту девицу Ахиллу для того, чтобы она за ним шпионила?

— Да.

— Слушай, кузен, а твою профессиональную совесть, похоже, надо сдать в ремонт!

— Такие времена, — оправдывается Гектор. — Жизнь дорожает, работы нет. Приходится драться. Должен сказать в своё оправдание, я собирался жениться. Я должен был думать о материальной стороне.

— Короче, ты хотел присвоить результаты нашего расследования и использовать их, чтобы прослыть самым лучшим из Шерлоков Холмсов в глазах Абея! Ты хотел срубить деньжат и даже прихватить больше, чем по договору, чтобы украсить свадебную корзину!

— Я был жестоко наказан, Антуан!

— Какой же ты пень, мой бедный Тотор! Ты ругаешь Камиллу, а ведь она играет роль роковой женщины по твоей же милости! Тоже мне, кот, сутенёр из супрефектуры, детектив, который копается в биде! В общем, ты её обвиняешь в том, что она слишком рьяно исполняла свою роль.

— Я её не просил спать с Абеем!

— Нет, но ты ей поручил соблазнить Старика!

— Только платонически, и потом, с твоим почтенным шефом мы ничем не рисковали, учитывая его возраст…

Я стучу по его лбу, как стучат по бочке, чтобы узнать пустая она или нет.

— Видишь ли, Гектор, я ошибся, решив, что ты стал другим. Мы все купились на твои прикиды и твою внешность человека, который всё знает. Опять же по одёжке встречают. На самом деле ты так и остался целочкой, Тотор! Ты так и будешь старой девой! У тебя крайняя плоть в голове, на все времена, она бронированная, непробиваемая! Тебе не надо было бросать своё министерство, своих служек, свою ярмарку, где у тебя была лавка распашонок. Ты — законченный кретин. Тебя могила исправит. Ты — мелкий тип, которого природа обидела мозгами. Ты представляешь собой что-то мещанское и прокисшее, что-то ненастоящее. Ты ходишь по задворкам, Гектор. Возникает желание плеснуть тебе в душу глицерина, чтобы замазать трещины. Ты прямой и кривой. Простак по призванию. Я уверен, что ты хранишь свои тугрики в шерстяном чулке! Ты спариваешься в промежутках между двумя молитвами! Ты пишешь…

И тут я умолкаю, осветившись от поразительной догадки.

— Слушай, так это ты отправил анонимное письмо Старику, когда мы появились на корабле?

Вместо ответа он молчит, бледнеет и смотрит в потолок.

— Букет! — вздыхаю я. — Анонимное письмо, полное яда. Мещанское, подлое, желчное, как выблеванные щи! И ты — кузен этого ангела с седыми волосами! — добавляю я, показывая на Фелиси.

Она ошеломлена, бедняжка.

— Признайся, злыдень! Когда ты узнал, что мы будем на корабле, и расследование будешь вести уже не ты, и для всех ты станешь чем-то жалким и ненужным, каким ты был всегда, ты взбунтовался.

Я щёлкаю пальцами.

— Вот это и раскрыл Старик перед тем, как исчезнуть! Скажи, ты передавал какие-то бумаги капитану?

— Ну да, я ему передавал записки!

— Когда Старик просматривал судовые документы, он их увидел. Он заядлый графолог, и у него острый глаз. Сразу же он понял, что ты и есть подлый автор того письма. Поэтому он и вызвал тебя в свою каюту!

Я наклоняюсь к лежаку и хватаю кузена за шиворот, невзирая на мольбы дам.

— А потом что, недоносок? Что было потом?