Сидни Шелдон - Если наступит завтра

Вернулась Сью Эллен, ведя за руку маленькую девочку.

– Эми, это… – Как же положено называть заключенных – по имени или по фамилии? Она решилась на компромисс. – Это Трейси Уитни.

– Привет! – сказала малышка, такая же худышка, как мать, с такими же глубоко посаженными карими глазами. Ее никто не назвал бы очаровашкой, но в девочке трогало открытое дружелюбие.

«Я не поддамся ее обаянию».

– Ты будешь моей новой няней?

– Да, буду помогать твоей маме ухаживать за тобой.

– Джуди освободили условно-досрочно. Ты тоже так хочешь?

«Нет», – подумала про себя Трейси, а вслух ответила:

– Я буду здесь долго-долго, Эми.

– Это хорошо, – вставила Сью Эллен и тут же, смущенно покраснев, прикусила губу. – Я хотела сказать… – Она заметалась по кухне, объясняя Трейси ее обязанности: – Вы будете есть вместе с Эми. По утрам готовить завтрак и играть с ней. Обед варит повариха. После обеда Эми надо соснуть, а потом она любит прогуляться по окрестностям фермы. Мне кажется, ребенку полезно наблюдать, как все вокруг растет. Как вы считаете?

– Да.

Ферма располагалась по другую сторону основной территории тюрьмы. Двадцать акров, засаженных овощами и фруктовыми деревьями, обрабатывали пользующиеся доверием заключенные. Для орошения использовалось большое искусственное озеро, вокруг которого был по строен каменный парапет.

Следующие пять дней показались Трейси новой жизнью. При других обстоятельствах она обрадовалась бы, получив возможность покидать мрачные тюремные стены, гулять по ферме и вдыхать свежий воздух. Но теперь все ее мысли были только о побеге. Когда она не занималась с Эми, ей следовало возвращаться в тюрьму. На ночь Трейси запирали в камере, но днем она обретала иллюзию свободы. Позавтракав в тюремной столовой, Трейси отправлялась в дом начальника Брэннигана и готовила еду для его дочери. Она научилась стряпать у Чарлза, к тому же количество ингредиентов на полках давало простор воображению. Но Эми предпочитала простую пищу – овсянку или кукурузную кашу с фруктами. Потом они играли или Трейси читала девочке. Невольно она стала учить Эми тем играм, в которые играла с ней мать.

Эми любила куклы, и Трейси попыталась смастерить ей из старых носков Джорджа Брэннигана нечто наподобие знаменитого барашка из телепередачи для малышей, но получилось что-то среднее между лисицей и уткой.

– Красиво, – охотно похвалила ее девочка.

Трейси заставила куклу говорить с различными акцентами: французским, итальянским и немецким, но больше всего Эми понравился мексиканский акцент Паулиты. Заметив радость на маленькой мордашке, Трейси начала уговаривать себя: «Ничего личного. Она – просто средство, чтобы вы браться отсюда».

После дневного сна Эми они вдвоем гуляли по территории тюрьмы, и Трейси каждый раз выбирала новый марш рут: тщательно обследовала все входы и выходы, смотрела, как охраняются сторожевые вышки, подмечала, когда происходит смена караула. С каждой прогулкой Трейси становилось яснее, что ни один из планов, которые они обсуждали с Эрнестиной, ей не подходит.

– Никто не пробовал сбежать, спрятавшись в грузовике, который привозит товары в тюрьму? Я видела машину молочника и фургон с провизией…

– Забудь, – откликнулась Эрнестина. – Все машины, въезжающие в ворота и выезжающие из них, тщательно обыскивают.

Утром за завтраком Эми сказала:

– Я люблю тебя, Трейси. Ты будешь моей мамой?

Слова ребенка пронзили Трейси болью.

– Одной мамы достаточно. Две тебе не нужно.

– Нужно. У моей подруги Сэлли Энн папа снова женился. И теперь у нее две мамы.

– Ты не Сэлли Энн, – бросила Трейси. – Заканчивай завтрак.

Эми обиженно подняла на нее глаза.

– Я больше не хочу.

– Хорошо. Тогда я почитаю тебе.

Начав читать, она почувствовала у себя на руке маленькую теплую ладошку.

– Можно я сяду к тебе на колени?

– Нет. – «Пусть тебя любят твои родители, – подумала Трейси. – Ты не моя. Моего нет вообще ничего».

Дни за стенами тюрьмы переносились легче, зато ночи от этого казались еще тяжелее. Трейси с ненавистью возвращалась в камеру, где ее запирали, словно зверя. Она так и не привыкла к раздававшимся в безразличной темноте крикам из-за стен. Трейси стискивала зубы так, что у нее болела челюсть. «Еще одну ночь, – уговаривала она себя. – Я способна выдержать еще одну ночь».

Трейси мало спала, потому что мысленно все время строила планы. Первый шаг – выбраться отсюда. Шаг второй – разобраться с Джо Романо, Перри Поупом, судьей Лоуренсом и Энтони Орсатти. Третьим шагом будет Чарлз. Но эта тема была слишком болезненной, и она старалась не думать о нем. «Этим займусь, когда придет время», – твердила она себе.