Ингер Фриманссон - Крысоловка

– Морозостойкие, хотя в этой стране никогда не знаешь наверняка. Но ведь весна пришла надолго, правда? Боже, как же я соскучилась по теплу!

Полупустая бутылка вина на балконном столике, веселая музыка несется из квартиры… Внутри Розы разрасталась пустота. По полю для мини-гольфа бродил человек с граблями, еще один натягивал полотнища навесов. Сезон начинается. Подумалось: не пригласить ли сюда на выходные Анние? Столько лет уже собиралась. Можно вместе сходить на поле для гольфа, поиграть. А потом дома поужинать. Анние могла бы остаться на ночь.

Что же теперь будет? Со всем ее существованием, с привычной жизнью? Роза поежилась. Продрогла, хотя шагала быстро. Куда она направляется? В город? В аптеку? Уже не помнит. Какая-то вялость, мешающая думать.

«Я должна вернуться!» Из груди будто вырвался хрип. Успела дойти до старой табачной фабрики, там резко развернулась и пустилась бегом. Накатило предчувствие. Что-то вот-вот произойдет. В подвале, намного хуже уже случившегося. Эта женщина подняла люк и выбралась. Стоит на кухне, поджидает. Или сбежала. А может, во дворе уже ждет полицейская машина?

Зачем только она пришла, – думала Роза. – Что ей от меня понадобилось? Зачем явилась в мой дом, где я в безопасности… Только и делает, что разрушает, мало ей прошлого, снова и снова… Выпущу ее! Да, так и поступлю. Отвезу до станции, скажу, что все это недоразумение, несчастный случай.

Но тогда…

Нет. Слишком поздно. Чересчур далеко все зашло.

А если скажу, что не знала?

Нет, не пойдет. Сутки прошли. Тебя арестуют. Слишком поздно, Роза. Слишком, слишком поздно.

Очутилась между деревьями, остановилась. Разнылись зубы.

«Ну же! – приказала она себе. – Включи голову! Тебя так просто не возьмешь! И ты это знаешь».

И в этот миг дрозд за ее спиной разразился трелью. Знак.

– Все образуется, – глухо пробормотала она. – Все решится само собой, я справлюсь.

Немного успокоилась. Даже рассмеялась чуть.

– Сама себе психиатр.

Отлично, чувство юмора по-прежнему с ней. С иронией у нее всегда был полный порядок Лучше всех.

На гравиевой дорожке стоял автомобиль. В глазах потемнело, сдавило горло. Полиция! Но тут она узнала машину.

«БМВ» Класа Шредера. Мельком глянула в сторону большого здания, но никого не увидела. Поспешила к черному ходу, пробралась под тяжелым мокрым ковром, вошла, заперла дверь. Постояла, прислушиваясь. Впитывая звуки. Постукивание крошечных лапок, больше ничего. Напугала своим топотом. Ну простите, маленькие мои, это я, ваша Роза, не бойтесь.

Люк закрыт. Всё на своих местах. Всё в точности как было.

Да!

Вот так-то!

Прислонилась к стойке раковины – вспотела, даже пар валит. Расстегнула молнию на куртке. Напилась прямо из-под крана. Внимательно прислушалась к звукам из подпола. Не сбежала ли? Или просто уснула? Она дала ей еду и воды. Тишина, никаких звуков.

Снова вышла, тщательно заперла за собой дверь.

Клас Шредер стоял возле заднего крыльца и курил. Наверное, услышал, как она хрустела гравием, торопясь к дому.

– Добрый день, Роза, – торжественно произнес гость. – Я тут был по соседству на вилле, стучал к вам, но не застал вас дома.

– Да, я только вернулась. Ходила прогуляться.

– Как поживаете?

– Хорошо.

– У вас взволнованный вид. Что-нибудь случилось?

– По правде говоря, да.

Взгляд поверх очков:

– Честность – очень важное качество.

Она молчала.

– У вас такой вид, будто вас преследуют.

Роза закашлялась:

– Я… перенервничала из-за работы. Не редактор, а надсмотрщик какой-то. Вот он-то меня и преследует. Установил нереальные сроки. Фрилансеров эксплуатируют как могут.

Клас Шредер глянул на нее с интересом. Сделал долгую затяжку. Седые волосы коротко пострижены, все еще густые. Почему-то вспомнился недавний фильм «Война миров». Одет в темный пиджак, похоже, пошитый на заказ, черные брюки слегка поблескивают. Ворот рубашки расстегнут, видны вьющиеся волоски. Загорелый не по сезону.

– Вот как? – спросил он. – Что-то увлекательное?

– Будущий нобелевский лауреат. Новый роман. Испанец. Могу поспорить, вы никогда о нем не слышали.

Он загасил сигарету в чашке, стоявшей на верхней ступеньке.

– Возможно, вы не поверите, – сказал, смахивая с рукава пепел, – но я обожаю читать. Запойно. Хотя нет, вру. Не запойно, я гурман. Литературный гурман. Как зовут вашего испанца?

– Мануэль Рамирес.

– Ах да. Из Мадрида или примерно из тех мест. ïNo es ash? [20]Читал два его великолепных романа. В «Солнцецвете» он пишет о собственной жизни.