Ингер Фриманссон - Крысоловка

Она почти дошла до нового дома на Хаста-пляже и только тогда почувствовала в себе достаточно сил для звонка. Села на корточки у обочины с пробивающейся травой, набрала номер Йенни. Девушка ответила сразу же.

– Йенни, это Роза. Ты меня искала?

– А, да, здорово, что позвонила. Как ты?

– Хорошо. А ты… ты как?

– Не очень. Ты же знаешь, отец…

– Я слышала.

– Сможешь его навестить?

– Не уверена.

– Нет?

– То, о чем ты меня просишь, Йенни…

– Понимаю, ты сама должна решить. Но…

– А он…

Йенни перебила:

– Он встревожен, и ему от этого хуже. Лежит в палате, размышляет, накручивает себя. «Как думаешь, Роза меня простит?» – и все в таком духе. Не знаю, наверное, для него важно расплатиться по этим хреновым счетам.

– Расплатиться?

– Ну да. Типа того. Ну, ты понимаешь.

– Значит, индульгенция понадобилась, да?

– Чего?

– Отпущение грехов и жизнь вечная. Аминь.

Йеннифер нервно рассмеялась:

– Возможно. Или просто хочет с тобой повидаться… еще раз. Не знаю. В общем, отстой.

– А как Юлия? – сменила тему Роза.

– На нервах вся, испугана до смерти. Как и я. Просто какая-то гребаная чума. Видишь ли, мы всегда были втроем: папа, Юлия и я. С тех пор как мама… в общем, ты в курсе. Он замечательный отец… И мы любим его! А теперь он там лежит, и все так страшно, так… а поделать мы ничего не можем, полная беспомощность!

– Печально, – сухо сказала Роза.

– Ой, еще одно. Эта шлюха Ингрид была у тебя?

Хотя Роза ждала этого вопроса, но все равно напряглась.

– Да, вчера приходила, – выдавила она. – Ненадолго.

– Ага. Хорошо. Похоже, она… Сама я не уверена, но папа вбил себе в голову, что она, типа, исчезла. Вот он и послал меня искать ее, ну в квартиру на Туле гатан, но там пусто.

– A-а… Странно.

– Точно. Он еще больше разволновался.

– А вы пробовали звонить ей на мобильный?

– Папа обзвонился. И сообщения отправлял. Она не отвечает. Но вообще она малость не в себе, так что могла просто забыть зарядить мобильник. Но куда она подевалась? Должна же была домой вернуться.

– Скорее всего.

– Она ничего тебе не говорила? Как она вообще себя вела?

И в тот самый миг у Розы созрела ложь:

– Ну, видишь… я не знакома с ней лично, но, похоже, она в депрессии, вся подавленная такая. По-моему, она то ли перебрала с лекарствами, то ли стресс. Я не придала значения ее словам. А теперь понимаю… Она сказала что-то вроде: «Уеду я, пожалуй, на некоторое время». Что-то в таком духе. Мол, ей нужна передышка.

– Уехала?

– Да. Так она сказала.

– Сука!

– Йенни…

– Вот так вот просто взяла и сдристнула! Как трахаться – так она рядом, а когда требуется помощь…

– Да, но мы не должны…

– Черт, и ты еще эту шлюху защищаешь?!

– Не то что защищаю, но…

Йеннифер перебила:

– А знаешь что? Расскажу тебе кое-что, только обещай никому не говорить. Мы с Юлией навели на нее порчу, магия вуду. Чтобы от нее отделаться. А теперь… ух ты! Сработало, значит. Невероятно! Жуть какая. Черт. Меня сейчас прямо затрясло.

– Какое еще вуду? Ты о чем?

– Ну, типа колдовство. Юлия смастерила обалденную куклу. Вот мы иголки в нее и повтыкали…

Роза заставила себя рассмеяться:

– Да вы спятили. Она скоро наверняка объявится.

В трубке ненадолго воцарилось молчание. Затем вновь голос Йенни:

– Так, значит, она свалила? Прямо вчера вечером, или как?

– Может быть. А может, и нет, просто ляпнула.

– Вряд ли. Ведь ее нигде нет. Не говорила, куда намылилась?

– Ну… нет, по-моему, нет. Вообще-то мы не очень долго разговаривали. У меня времени не было. Аврал с работой. Нужно доделать к завтрашнему утру. Громадная корректура, почти на пятьсот страниц.

– Пятьсот страниц! Ого! Все-все, больше не отвлекаю. Но ты все-таки подумай насчет папы. Иногда нужно проявить некоторое… ну, типа… великодушие.

Дремала, растворяясь в прерывистом сне. Проснулась от звука собственного голоса: кричала и плакала.

Звала его по имени.

Титус…

Что с ним творится сейчас? Из-за ее исчезновения. Не знает ничего, не понимает. Когда он нуждается в ней сильнее всего. Она должна быть рядом, держать его за руку, успокаивать. И в горе, и в здравии. Ну, может, в ратуше и не так говорят, но она так считает. В глубине души она мечтала о роскошной свадьбе. В глубине души была маленькой, мечтательной девочкой. А еще глубже – желала избавиться от его злых дочерей, пусть бы провалились ко всем чертям. Они как сводные сестры Золушки. Ненавидят ее.