Ингер Фриманссон - Крысоловка

Всмотрелась в темноту.

Ждала отклика.

Женщина лежала на кровати, завернувшись в одеяло. Дышит? Непонятно. Желудок сжал спазм. На полу валялась пластиковая упаковка из-под каши. Вылизана дочиста.

– Эй? – громко позвала Роза.

Груда на кровати пошевелилась. Одеяло сползло, серо-белое лицо, пронзительный взгляд:

– Помоги…

Одна рука вывернута под неестественным углом, распухла, такая же бесформенная, как хозяйка.

Но она поела, это очевидно. Роза встала и прошла к холодильнику. Достала еще одну упаковку каши. Бросила в дыру. Попала на кровать, по ноге женщине. Та заскулила, затем хрипло, утробно, нечеловеческим голосом выговорила:

– Пожалуйста… пожалуйста… помоги…

Ответить Роза не успела. В дверь постучали.

Чистый, резкий воздух обрушился вместе со светом. Она посмотрела на свет, заставив голос звучать во всю силу:

– Помоги… пожалуйста, помоги…

Над головой, подобно луне, висело лицо Розы.

Нужно приподняться и посмотреть на пол. То, что там чавкало, – оно еще здесь? Или то были ее фантазии, страхи? Она всегда с легкостью принимала фантазии за реальность. Делала из мухи слона. Титуса эта ее привычка всегда раздражала – она помнит.

По-твоему, я и сейчас преувеличиваю? А?

– Эй… – прошептала она, но вышло почти неслышно.

Приподняться, посмотреть. Шея не гнулась, онемела, как и все тело, точно мышцы уже сдались. И тут она придумала. Словно из самых глубин отчаяния всплыл мультяшный кадр, помеченный горящей свечой.

– Роза, я сделаю все, что ты хочешь, только выпусти меня. Все, что принадлежит мне, станет твоим. Займи мое место, перебирайся в мой дом… мои деньги, мое имущество, все. Это в тысячу раз лучше, чем жизнь в лесу. Я тебе все отпишу… и его тоже отдам, пусть остается с тобой… я хочу отдать тебе все… я в долгу перед тобой из-за того зла, что причинила тебе. А взамен прошу лишь обо одном…

Луна вверху молчала.

Может, она все это лишь подумала? Может, вслух ничего не произнесла?

И все же выход, это выход. Наследство Титуса. Та часть, что причиталась ей. Она отдаст Розе все. Ничего себе не оставит. Переедет к Марии, а когда встанет на ноги, найдет съемную квартиру. Назад в Хускварну! Домой, да и цены там не в пример ниже; там, дома, у озера, она будет в безопасности, там ее корни. И работу она там найдет – устроится в «Академкнигу» в Йончепинге, с ее-то солидным опытом…

– Что скажешь? Неужели ты против?

Сияющий, бездвижный лунный лик.

– Ну пожалуйста, пожалуйста… Если ты опасаешься, что… ну всего этого… я клянусь, никому ничего не расскажу… Клянусь!

Никакого отклика.

Нет, на сострадание рассчитывать не приходилось.

Она закрыла глаза, и вдруг что-то ударило ее по ноге. Она заскулила. Что это? Животное?! Крыса запрыгнула на постель?

Через силу села. Ее трясло, все тело, каждая его клеточка, дрожало.

Наверху, у Розы, раздался стук где-то за спиной хозяйки.

Вжавшись в стену, Ингрид смотрела, как на лице Розы проступает ужас, как она оборачивается.

И снова тьма.

Вставая, пошатнулась, упала. Поскользнулась, один тапок куда-то отлетел.

Вновь постучали. Выбежала в прихожую в чулках. Кто так поздно? Кому вообще она могла понадобиться?

Не Томас, он вряд ли, она уже перестала надеяться. Прислушалась, за дверью шаги.

Если сидеть тихо, подумают, что сплю.

Но ведь в окнах свет.

Проклятие.

Кто же это? Тип с овчаркой, разузнавший, где она живет, явился отомстить? Или… неужто Титус? Привезли на «скорой»?

Вновь стук, прямо по ушам. Приоткрыла дверь – так, чтобы осталась щелка. И почему только она не поставила цепочку! При жизни Акелы она не ведала страха. А теперь…

На крыльце стоял мужчина, стараясь держаться подальше от мокрого ковра. Клас Шредер.

Пахнуло алкоголем.

– Как у вас тут, черт, сложно… Сложно, да.

– Я знаю, простите. Но иначе ковер не высохнет.

– Вы ведь не спали? Увидел свет и решился…

– Нет-нет… я работаю.

– Я хотел вам кое-что показать. Нашел у себя в библиотеке. Вот, взгляните! – Он торжественно протянул какой-то предмет.

Книга.

В переплете, с разрезанными страницами.

Никакого рисунка на обложке, только текст.

Стихи Мануэля Рамиреса.

– Какое совпадение, верно? – воскликнул Клас Шредер. – Он еще и поэт, вы не знали?

– Э… нет, не знала.

– Извините, можно я зайду к вам ненадолго, на минутку? Знаю-знаю, вы заняты, но на минутку. Мне бы так хотелось хоть мельком взглянуть на ту рукопись.