Уильям Коллинз - Без права на наследство

Миссис Ванстоун в первый раз поселилась у меня в прошлом ноябре со служанкой, она была образцовой постоялицей, вела себя всегда как настоящая леди, хорошо платила мне. Во второй раз она приехала одна, завтра она намерена покинуть мой дом. Она не скрывает, что обстоятельства у нее самые затруднительные и она не может позволить себе оплачивать комнаты в моем доме. Я не знаю, куда она собирается ехать. Но я обеспокоена, так как у меня сложилось впечатление, что она сознательно скрывает все возможные следы. Вчера я застала ее в слезах, она жгла письма. Она очень изменилась за последнюю неделю. Как бы не случилось с ней большой беды. Она выглядит совсем больной. Грустно видеть молодую женщину в столь прискорбном состоянии и в совершенном одиночестве.

Простите, что осмелилась побеспокоить Вас письмом, но я сочла своим долгом написать его. Если Вы знаете ее друзей или родных, прошу, поспешите, время не ждет. Завтра они могут лишиться шанса отыскать ее.

Ваша покорная слуга,

Кэтрин Раддок

От мистера Лоскомба к миссис Раддок

Линкольнз-Инн, 2 июня

Мадам,

мое общение с миссис Ванстоун ограничивалось сугубо профессиональными вопросами, и теперь они закончены. Я не знаком ни с кем из ее друзей и не имею никакого отношения к ее настоящим или будущим делам.

Сожалею, что не могу помочь Вам, с уважением,

Джон Лоскомь

Седьмого июня владельцы коммерческого судна «Освобождение» получили известие, что корабль встал на стоянку в Плимуте, чтобы принять на борт пассажиров, а потом продолжил путь в порт приписки – Лондон. Пятью днями позже он вошел в устье Темзы и встал в Ист-Индских доках.

Капитан Кёрк лично отвечал за оформление доставленных товаров. Завершив дела, он отправил письмо в Саффолк, к зятю и сестре, которых намеревался посетить семнадцатого июня. Как обычно, перед отъездом он получил от них список поручений, которые надо выполнить в Лондоне; одно из них привело его в Кэмден-Таун. Прибыв туда из доков, капитан отпустил экипаж, решив на обратном пути прогуляться на юг по Новой Дороге пешком.

Район был ему не слишком хорошо знаком, и внимание привлекала то одна, то другая картина. Мысли его занимало поручение сестры, и невольно капитан вспомнил последнюю их встречу, свой торопливый вечерний пеший «побег» из ее дома и пустынную дорогу вдоль моря. Женщина, образ которой возникал теперь каждый раз, стоило вспомнить дом сестры, вновь явилась перед ним, словно наяву. Так не раз уже бывало во время долгого путешествия за океан. Ни шторм, ни штиль не могли изгнать ее из памяти капитана. Он знал, что непременно спросит у сестры при встрече: где та женщина, что с ней сталось.

Капитан Кёрк остановился на обочине, пережидая череду повозок и экипажей, огляделся и понял, что место это ему незнакомо. Вероятно, он в задумчивости не там свернул и теперь заблудился. Первый прохожий, к которому он решил обратиться с расспросами, слишком торопился – он лишь махнул рукой на другую сторону дороги и посоветовал свернуть на первую улицу справа, а там спросить, куда идти дальше.

Кёрк последовал совету, улица справа была узкой и короткой, дома по обеим ее сторонам сильно обветшали. Капитан поднял голову и прочитал на одном из них название: «Дома Аарона». Чуть дальше по улице собралась небольшая толпа зевак вокруг двух экипажей, остановившихся перед одним домом. Кёрк приблизился в надежде найти местного жителя, который никуда не спешит и может толково объяснить ему дорогу. По разговору женщины с возницами он понял, что она вызывала один экипаж, а по ошибке приехали два. Дверь дома была открыта, и капитан механически взглянул внутрь, над головами зевак.

Там он заметил неряшливую девочку с испуганным лицом – она стояла посреди коридора и поддерживала сидящую на стуле женщину, та была настолько слаба, что сама сидеть не могла. Судя по всему, она была совсем больна, и ее намеревались куда-то перевозить, как только закончится препирательство с возницами. Голова женщины склонилась на грудь, а старая шаль прикрывала верхнюю часть лица. Но прежде чем капитан успел отвести взгляд, девочка приподняла голову больной и поправила сбившуюся вперед шаль. И в то мгновение, когда голова еще не успела вновь склониться на грудь, капитан ясно разглядел лицо женщины, то самое лицо, красота которого преследовала его на протяжении многих месяцев странствий по морю!