Оливер Пётч - Дочь палача и ведьмак

– Кто бы там ни стоял, надо поторопиться, – проговорила Магдалена. – В крайнем случае я поднимусь одна. Ты останешься с Петером, а я…

Послышался тихий стон, и она резко замолчала. Звук доносился из церкви. Магдалена прислушалась, затем подобрала забрызганную грязью юбку и бросилась внутрь. Симон с Петером медленно последовали за ней.

В церкви было настолько темно, что от внутреннего убранства остались лишь неясные очертания. Через пролом в крыше задувало листья и мелкие ветки; колонны, алтари и исповедальни черными глыбами вырастали из мокрого пола. Ветром разбило несколько искусно украшенных витражей, и скамьи засыпало цветными осколками.

В центральном нефе в луже крови лежал человек. Руки и ноги его были неестественно выгнуты, как у сломанной куклы, он лежал неподвижно, лишь стонал и временами тихонько вздрагивал. Но потом неожиданно повернул голову в сторону Магдалены, и она разглядела его лицо.

Это был Маттиас.

Магдалена посмотрела наверх, туда, где в крыше зияла дыра: натянутое наскоро полотно было прорвано. Должно быть, Маттиас упал с колокольни прямо в это отверстие. Казалось чудом, что он еще не умер.

– Ты… чудовище! – крикнула Магдалена и подбежала к Маттиасу. – Что ты сделал с моими детьми? Я доверяла тебе, а ты…

Но, увидев улыбку на его лице, она замерла. Даже теперь, когда выяснилось, что немой похитил ее детей, он казался дружелюбным и готовым помочь. Мог ли этот человек быть заодно с Виргилиусом?

Подмастерье снова застонал, после чего вытянул руку и принялся водить ею по полу. Магдалена не сразу поняла, что он что-то писал на забрызганной грязью и кровью поверхности. Она наклонилась, чтобы прочесть надпись, пока ее не размыло дождем.

Мне жаль.

– Ну да, как будто это что-то изменит! – проворчал Симон, приблизившись к ним. – Ему жаль… Этот ублюдок обманывал нас все это время и прислуживал Виргилиусу. Он преступник и похититель; не исключено, что он и брата Лаврентия задушил! Он и на тебя покушался…

Но даже Симон не смог удержать Петера, когда тот наклонился к Маттиасу и погладил его по забрызганным кровью рыжим волосам.

– Маттиас заболел? – спросил мальчик обеспокоенным голосом.

Магдалена кивнула.

– Маттиас очень болен, – ответила она тихо. – Он скорее всего умрет. – С тревогой взглянула на галерею, от которой тянулась лестница на колокольню. – Но, может, он скажет нам перед этим, что происходит… Маттиас, ты слышишь меня? – Она снова повернулась к израненному подмастерью. – Кто там, наверху? Если ты хочешь еще что-то исправить, то сейчас самое время!

Маттиас что-то проворчал, затем пошарил под грязным, изорванным сюртуком и вынул восковую табличку с грифелем. И принялся что-то записывать.

– Чего он возится? – простонал Симон. – Виргилиус там нашего сына сейчас убьет!

– Подожди… – Магдалена подняла руку, но и она беспокойно поглядывала на колокольню, заметную сквозь отверстие в крыше. – Еще немного! Это может быть важным!

Маттиас наконец управился и со стоном протянул табличку Магдалене. Она торопливо пробежала по строкам.

Виргилиус с мальчиком наверху. Твой отец с настоятелем тоже. С мальчиком все хорошо. Прошу тебя, не говори им потом ничего плохого про меня. Ты не знаешь всей правды.

Магдалена с грустью смотрела на размашистые строки.

Ты не знаешь всей правды…

Она снова взглянула на Маттиаса. Он отвернулся и теперь неподвижно смотрел в потолок, а сверху на него сыпались красно-зеленые листья.

– Маттиас умер? – робко спросил Петер.

Магдалена кивнула. Она не сдержалась, и по щекам ее скатилось несколько слезинок.

– Он… теперь он на небесах, с Господом. Мы уже никогда не узнаем, почему он связался с этим сумасшедшим. Но в глубине души я уверена, что он был хорошим человеком.

– Хорошим человеком? – Симон возмущенно встряхнул головой. – Магдалена, он похитил наших детей! Это убийца и преступник!

– Отец тоже казнил немало убийц, которые при другой жизни могли бы стать святыми, – ответила Магдалена едва слышно. – А сколько подлецов живет на свободе и купается в роскоши…

Она перекрестилась. Затем поднялась, расправив плечи, и велела мужу:

– Оставайся с Петером! А я поднимусь наверх и верну своего сына. Если отец с настоятелем не смогут этого, придется все сделать самой… Дьявол бы забрал этого Виргилиуса!

Не сказав больше ни слова, Магдалена устремилась к скрытой во тьме галерее.

Мгновением раньше Куизль по взгляду Виргилиуса догадался о его намерении.