Оливер Пётч - Дочь палача и ведьмак

– Сгорели в башне. Должно быть, выпали из кармана во всей этой суматохе. Жаль.

Он с серьезным видом смотрел на Магдалену, но она усмотрела едва заметный блеск в его глазах. Только она или ее мать могли распознать в этом блеске признак лжи.

– Так лучше, поверь мне, – продолжил Куизль. – Знания, подобные этим, можно обратить как во зло, так и во благо. Непомук хотел как лучше, но пока существуют люди вроде Виргилиуса, таким книгам не место в библиотеках. Их время еще не настало.

И, не сказав больше ни слова, он зашагал прочь.

– А ты куда? – закричала Магдалена. – Черт, вы хоть раз можете не сбегать без объяснений, а сказать, куда собираетесь?

Якоб оглянулся через плечо.

– В госпиталь, куда же еще. Если Симон этим не займется, придется мне все сделать. Или хочешь, чтобы больные там погорели?

Магдалена упрямо молчала. Но вот ее лицо озарила улыбка.

– Знаете, – проговорила она и, глядя, как отец шагал к госпиталю, сжала детям руки, – дед ваш – упрямый и своенравный боров. Но думаю, Господь его именно таким и любит.

Понедельник 21 июня 1666 года от Рождества Христова, 10 часов утра

Когда поздно утром Симон с трудом попытался открыть глаза, ему показалось, что его снова парализовало. Но потом лекарь понял, что это просто его веки слиплись от грязи и копоти. Он и несколько бенедиктинцев до поздней ночи спасали книги из библиотеки. Симон был одним из последних, кто еще отважился войти в горящее здание. Около двух часов, когда он вынес особенно тяжелую стопку книг, прогоревшая крыша рухнула за его спиной. Но таким образом лекарь хотя бы спас от огня «Ars magna sciendi» Афанасия Кирхера. Правда, Андексская хроника, которую выкрал у него Маттиас, так и не нашлась.

Фронвизер лежал на кровати в доме живодера и смотрел сквозь маленькое окошко на ясное утреннее небо. Щебетали птицы, и солнце светило ему прямо в лицо. Лекарь до сих пор не мог поверить, что монастырь практически полностью сгорел. Спасти удалось только таверну и несколько хозяйственных построек, от церкви остался один лишь фундамент. К тому времени как Симон свалился наконец от усталости, огонь так и не потушили до конца.

Лекарь потянулся и с облегчением отметил, что к нему вернулась свобода движений. Мышцы хоть и болели, словно он пролежал всю ночь на холодном камне, но онемение, по крайней мере, спало. Что же это за яд такой был, которым свалил его Виргилиус?

Виргилиус…

У Симона мороз по коже прошел при мысли о пережитых днях, которые он будет помнить, наверное, всю жизнь. Только детский смех вернул его к действительности. В дверях стояла Магдалена, рядом с ней хихикали Петер и Пауль. Как только дети заметили, что отец проснулся, они с криком влезли к нему на кровать и принялись скакать вокруг. Мальчики на удивление хорошо перенесли ужасы прошедшей ночи: видимо, они были еще слишком малы, чтобы долго держать их в памяти.

– Прекратите, прекратите! – застонал Симон и попытался сбросить их с кровати. – Имейте жалость! Ваш отец болен!

– Вашему отцу надо для начала помыться, – ответила с улыбкой Магдалена. – Вид у тебя, что у твоего Вельзевула.

Она со смехом стянула с Симона одеяло.

– Идем уже, Михаэль приготовил тебе тазик с чистой водой. Сам он остаться не смог, отправился к священнику, чтобы обсудить похороны Маттиаса. – Магдалена вдруг приуныла. – Он до сих пор не может поверить, что его ученик связался с Виргилиусом. Да и я, честно говоря, тоже. Грец хочет, чтобы по нему завтра же отслужили панихиду в местной церкви.

Она тряхнула головой, чтобы разогнать дурные мысли, и подтолкнула Симона:

– Ну, вставай, я сказала! Все уже на ногах, один ты еще дрыхнешь!

– Да встаю же… – Симон зевнул и поднялся, потирая глаза. – Мы, между прочим, почти все книги вчера вынесли, так что можно, наверное, и подольше поспать. – Он с серьезным видом повернулся к жене. – А реликвии, я так полагаю, сгорели по большей части?

Магдалена помотала головой:

– Вовсе нет. Реликвии в целости и сохранности. Огонь остановился прямо перед дверью в сокровищницу, только деревянные засовы обуглились.

– Святые угодники, это же чудо!

– Люди тоже так говорят, – усмехнулась Магдалена. – В будущем паломников здесь станет, наверное, еще больше. Настоятель еще утром выступил перед народом и пообещал новый монастырь, красивее прежнего. Ремесленникам из Вессобрунна, да и нашим работягам, будет чем заняться. Бальтазар и еще кое-кто даже в Шонгау возвращаться не будут.