Роберт Стайн - Пять масок доктора Крикка

Ночь была до жути тиха и неподвижна. Дома, мимо которых мы проходили, были погружены в темноту. Ни одной машины на улицах.

Не шелестели деревья. Не звучало шепота ветра.

Единственным звуком был стук наших туфель по тротуару да учащенное биение моего сердца.

Мне пришлось перейти на рысь, чтобы догнать Питера.

— Мы что… мы в самом деле пойдем на старое кладбище в День Всех Святых?

— А чего там бояться? — удивился Питер. — Одни покойнички.

Краска с низкой ограды кладбища почти вся облезла. Часть прутьев лежала на земле, так что в ограде зияли просторные бреши.

Заглянув в одну из них, я увидела кривые, покосившиеся надгробья, чернеющие на фоне лилового неба. Напротив нескольких надгробных камней были грудой свалены пожухлые листья. Словно одеяла, чтобы укрыть мертвых.

Я поежилась.

Кладбища никогда мне не нравились. Даже новые, идеально ухоженные, с подстриженной травой и ровными, блестящими надгробиями.

Некоторые из моих друзей иногда устраивали пикники на новом кладбище, расположенном в нескольких кварталах от школы. Но я с ними не ходила. От одной мысли об этом по коже ползли мурашки.

Я не могла избавиться от мыслей о мертвых людях, покоящихся под землей и разлагающихся в своих изъеденных червями гробах.

Мне снились кошмары про кладбища. Я никогда никому о них не рассказывала. Не знала, нормально это, или нет.

А теперь мы с Питером стояли и смотрели сквозь бреши ограды. Смотрели на неровные ряды маленьких надгробий и могилы, укрытые одеялом из сухих листьев.

— Пойдем, — сказал Питер и протиснулся сквозь дыру в ограде.

Тяжело вздохнув, я последовала за ним.

Как только мы вступили на кладбище, снова поднялся ветер. Мгновение назад стояла тишь да гладь. Казалось, ветер только нас и поджидал.

Пожухлые листья с шелестом пришли в движение. Подхваченные ветром, они закружились в хороводе вокруг надгробных камней.

Голые ветви деревьев, казалось, дрожат под кружащими порывами ветра.

— Питер… н-не нравится мне это, — пробормотала я.

Он двинулся вдоль ряда надгробий. Большинство из них были опрокинуты и лежали плашмя. Как и покойники под ними, подумалось мне.

— Питер?

Он будто меня не слышал. Пригибаясь под порывами ветра, он двигался вдоль ряда древних могильных камней. Я следовала за ним по пятам.

Я не сводила глаз с земли. Действительно ли маска-череп была спрятана здесь? Может, ее закопали поглубже в листву? Спрятали за одной из могил?

Услышав громкий стон, я схватила Питера за руку.

— Что это было? — крикнула я. — Ты слышал это?

Он повернулся ко мне.

— Слышал что?

— Стон. Как будто кто-то стонет, — проговорила я. — Он… звучал, как человеческий.

— Посмотри вокруг, — сказал он, сделав рукою широкий жест. — Мы здесь единственные люди.

— Единственные живые люди, — уточнила я.

Он побрел вдоль следующего ряда могил. Его туфли громко хрустели опавшей листвой. А вокруг скрипели на ветру деревья.

Я в шоке подскочила, когда плоский могильный камень рухнул к моим ногам. С колотящимся сердцем я отпрянула назад.

Просто ветер.

А потом я снова услышала стон.

— Питер, — позвала я дрожащим голосом. — Мы… мы здесь не одни.

Мы остановились и прислушались. Откуда доносится этот пугающий стон?

Словно горестный плач из могилы, подумала я.

Затем я увидела желтовато-белое пятно. Бледное пятно света.

Я сделала несколько шагов по потрескивающей листве. Приблизилась, усиленно щурясь.

— Питер, ты это видишь? — показала я.

Он отвернулся от рядов могил и проследил в направлении моего взгляда.

Я приблизилась еще на несколько шагов.

Передо мною зияла дыра, совершенно черная на фоне серой земли. Разрытая могила. Рядом с ней я увидела несколько узких надгробий. Надписи стерты. Сами надгробия кренились в разные стороны.

А в изголовье разрытой могилы… широкое надгробие. Словно каменная плита.

На вершине которой покоился желтоватый предмет.

Маска!

Маска-череп. Теперь я могла как следует ее разглядеть. Я видела глубокие провалы глазниц. Отвисшая челюсть свисала с надгробия.

— Питер! Вот она! — закричала я. — Я нашла ее.

Он вскрикнул, и я услышала, как он бежит ко мне.

Я подошла к маске. Наклонилась…

Рот скелета скалился в отвратительной зубастой ухмылке. По бугристой макушке разбегалась паутина трещин.

Я подняла руки. С мгновение помедлила. Я чувствовала, что что-то не так. Но делать было нечего.