Роберт Стайн - Пять масок доктора Крикка

Я в горах, поняла я. В заснеженных горах.

Куда перенесла меня маска? Я принюхалась. Пахло чем-то непривычным. Я никак не могла распознать этот запах.

Я сделала несколько неуверенных шагов вперед. Снег был мягкий и рыхлый, и разлетался у меня на пути.

Я уставилась на цепочку следов. Отпечатки звериных лап шли по прямой вдоль края утеса.

Пройдя еще несколько шагов, я остановилась. Я чувствовала себя неуклюжей. Отяжелевшей. Как будто навесила на себя много лишних тяжестей.

В голове мелькнула картинка. Я увидела кролика. Кролик был мертв и разодран на части.

Я чуяла запах свежеубитого кролика. Я видела его мясистые ляжки и нежные бока. Сырое мясо, алеющее на костях.

Я почувствовала голод.

Подожди. Стой, Моника. Что за дикие мысли?

В животе заурчало. Я опять принюхалась. Я узнавала запах. Человек. Я уловила запах находившегося поблизости человека.

Я медленно повернулась… и на верхушке приземистого снежного сугроба увидела Питера. Его маска мумии поблескивала в лунном свете. Он стоял, зябко обнимая себя руками.

— Питер? — попыталась позвать его я. Но издала лишь горловое ворчание.

Я попыталась снова. И снова заворчала.

Да что ж это такое?

Я перевела взгляд на снег. Я смотрела на отпечатки звериных лап. Они тянулись прямой линией позади меня.

Они были моими!

В животе снова заурчало. Мне захотелось зарычать. Внезапно я испытала такую злобу, какой никогда еще не испытывала. Чистую, животную злобу.

Я животное.

Эти слова прозвучали у меня в ушах. И повторились. Я животное.

Так вот что наделала волчья маска! Она перенесла нас сюда, на этот высокий, заснеженный горный склон. И превратила меня в снежную волчицу.

Ворчащую снежную волчицу, пробирающуюся вперед на всех четырех ногах.

Голодную. И злобную.

Я рыла лапами снег. Огляделась по сторонам.

Снова представился мертвый кролик. Я буквально чувствовала вкус его холодных, влажных, изжелта-розовых потрохов. Какие еще лакомые кусочки можно найти в его вспоротом брюхе?

Я подняла голову к небу, позволяя ледяному ветру щекотать мои мохнатые уши. Потом снова принюхалась. Люди были слишком костисты, чтобы их есть. Но Питер так восхитительно пах!

Я начала пускать слюни. В животе заурчало.

Питер мог умыкнуть моего кролика. Я представила, как он хватает кролика обеими руками. Разрывает его на части. Бросает шерсть на снег и подносит свежее, вкусное мясо к лицу.

Ну уж нет.

Питер не сможет украсть мою добычу. Волки ни с кем не делятся.

Я знала, что мне нужно делать. Придется избавиться от Питера.

Он стоял, наблюдая за мной.

И я чуяла запах его страха.

Я двинулась вперед на своих сильных звериных ногах.

Вскрикнув, он отшатнулся назад и упал с сугроба.

Он погрузился спиною в глубокий снег.

Я не дала ему времени встать.

Я набросилась.

Я сомкнула зубы у него на шее и обхватила его передними лапами. Затем я поднялась на задние лапы. Со своими новыми звериными силами я без труда подняла его над головой.

Я выпустила его шею и открыла пасть в победном вое. Вой эхом разнесся среди горных вершин.

Протяжный, ликующий вой рвался у меня из груди, из открытой пасти. Было здорово проявить всю свою силу.

Питер вопил и извивался, отбиваясь руками и ногами.

Но он не мог противостоять моей животной силе.

Когда волк в бешенстве, волк ДЕЙСТВУЕТ.

Держа визжащего мальчишку передними лапами, я подковыляла на задних ногах к заснеженному краю утеса.

И со звериным ревом швырнула Питера в пропасть.

Питер взлетел в воздух.

Его вопль ужаса словно переломил что-то в моем сознании — и я ринулась вперед. Поймала его острыми зубами за край каратистского халата. И вытащила обратно на утес.

Я прижала его к земле передними лапами. И ждала, когда мой разум окончательно прояснится.

Мои звериные мысли проносились мимо меня в мешанине образов и запахов. Я чуяла запах крови зарезанного кролика. Я представляла отпечатки своих лап на снегу.

А в следующий миг мне уже виделось, что я мчусь по снегу, мчусь на всех четырех, взметая за собой тучами снежную пыль…

Затем эта картина сменилась другой — Питер стоит возле нашего дома. Наш дом. Наш передний двор.

Я чувствовала запах бурых осенних листьев. Теплый аромат полешек, что потрескивали в каминах домов вокруг.

Вопль Питера ворвался в мои чувствительные волчьи уши.

Он вернул меня назад. Я снова стала самою собой.

Я — Моника.