Робин Стивенс - Мышьяк к чаю [litres]

– ПРАВДА?! – прорычал лорд Гастингс. – Я дал вам мое СЛОВО! Оно значит больше, чем… Я говорю вам, я не имею отношения к смерти этого человека. Феликс, неужели ты ничего не можешь сделать? Позвони своим в Лондон! Это же оскорбление! Помоги мне!

– Я сожалею, – мягко сказал дядя Феликс. – Я не могу этого сделать, старина.

Он думает, что лорд Гастингс виновен, и все думают, что он виновен, и как можно их осуждать? Я полагала точно так же, была уверена до мозга костей, еще несколько минут назад!

Нам нужно сказать что-то, и быстро, но на Дейзи, похоже, напало оцепенение. Пришлось сильно ткнуть ее в ребра, чтобы она задвигалась и ожила.

– Нет! – воскликнула Дейзи. – Стоп!! Папочка этого не делал!

– Я знаю, вы так думаете, – сказал инспектор спокойно. – Но пока кто-нибудь не предоставит мне доказательств по этому делу…

– Но у нас есть доказательства! – заявила она. – Куча! И мы знаем, кто убийца! Вовсе не папочка! Это Стивен!

Стивен отшатнулся от двери библиотеки, глаза его лихорадочно пробежали по холлу и остановились на мне. Он поглядел на меня умоляюще и даже покачал головой.

Я ощутила головокружение, будто стояла, покачиваясь, на вершине очень высокого утеса. Подумала о том, что вроде бы уже сделала выбор, но теперь должна совершить его снова, зная – за какую бы из альтернатив я ни взялась, она не окажется ни радостной, ни приятной.

Я всегда осуждала Дейзи за то, что она иногда позволяет воображению взять над ней верх, но вот я сама: игнорирую доказательства лишь потому, что они меня не устраивают, лишь потому, что Стивен мне так сильно нравится.

Нет, я не могу так больше поступать.

– Это правда, – сказала я шепотом, зло кашлянула, чтобы голос вернулся ко мне. – Это правда. Мы раздобыли доказательства.

– Пожалуйста! – воскликнула Дейзи, глядя на инспектора Пристли. – Послушайте нас! Мы помогли вам тогда, разве не так? Пожалуйста!

Никогда не думала, что услышу, как Дейзи говорит кому-то «пожалуйста».

Но даже этого могло оказаться недостаточно, если бы Стивен в этот момент не сломался. Он засуетился за дверью библиотеки, разворачиваясь и тяжело дыша, и инспектор Пристли, быстрый, как мысль, скомандовал:

– Взять его!

Роджерс бросился вперед и ухватил Стивена костлявыми ручищами, так что тот задохнулся и перестал двигаться.

– Всем стоять тихо. У вас есть пять минут, чтобы представить свои доказательства, – сказал нам инспектор. – Я засеку время.

– Это неправда! – закричал Стивен где-то на заднем фоне. – Это неправда! Это…

– Шшш, – одернул его Роджерс. – Не прерывай шефа.

– Нам не нужно пять минут, – сказала Дейзи. – У нас есть доказательство от самого мистера Кёртиса – блокнот, который показывает, что он обманул родителей Стивена и украл все их дорогие вещи, в том числе и часы. Именно поэтому мистер Бэмптон покончил с собой, и именно поэтому Стивен убил мистера Кёртиса, чтобы отомстить. Часы мы нашли в халате Стивена только что, а блокнот – на лестничной площадке третьего этажа, и мы еще обнаружили кусок бумаги, который он использовал, чтобы хранить яд перед тем, как высыпать его в чашку мистера Кёртиса. Стивен вырвал его из учебника. Все это доказывает, что он и есть убийца.

Все таращились на нас в точности с тем же выражением – словно они не могли понять, какие именно слова проникают им в уши и что обозначает их сочетание.

Тетушка Саскья открыла рот, точно рыба, Чапман практически упал в ближайшее кресло.

– Светлые небеса! – сказал дядя Феликс мисс Алстон. – Я-то думал, что поручил тебе отвлекать их с помощью уроков!

– Ну хорошо, – проговорила Дейзи. – Позвольте мне начать.

Мы сидели в библиотеке, инспектор Пристли привел всех сюда после того, как мы взорвали свою «бомбу». Кресла и столы стояли так же, как их раздвинули, когда сюда принесли леди Гастингс, и видя их на необычных местах, с той же леди Гастингс, сидевшей прямо в центре комнаты, словно королева, я ощущала совершенную нереальность этой сцены.

Все выглядело так, словно мы переместились в совершенно иной дом, в котором обитала другая семья Уэллс.

Наручники пока еще блестели на запястьях лорда Гастингса, но Ноакс стоял позади Стивена, и тяжелые руки лежали у того на плечах. Стивен выглядел так, словно его одолевало желание заплакать, и мне хотелось сделать то же самое.

Я поймала себя на том, что думаю о нем как о друге, а потом пришло неприятное осознание – другом мне он быть не может. От этого мне стало дурно, накатила злость, и все приятные воспоминания с его участием в один момент исказились и покрылись плесенью.