Буало-Нарсежак - Тайна дуэльных пистолетов

Вдруг он резко оборвал разговор и повесил трубку. Он не хотел плакать в телефон. Бедный Боб! Франсуа поду­мал, что должен помогать своему другу.

— Можно войти?

Франсуа подскочил. Это был инспектор Морриссон.

— Я говорил с Бобом, — сказал Франсуа. — Положе­ние господина Скиннера не блестящее.

Инспектор вошел, снял шляпу, плащ и поставил на стол толстый портфель.

— Я знаю, — ответил он. — День действительно труд­ный. Но хирург надеется, а если он настроен оптимис­тично, значит, господин Скиннер выкарабкается.

— Это правда?

— Уверяю вас. Он сможет потом сказать, что вернулся с того света. Он получил такой кусок свинца, который мог бы его и прикончить. Посмотрите-ка сюда.

Он вынул из кармана маленькую коробочку, перехва­ченную резиновым жгутиком, и с большой осторожнос­тью открыл ее. На куске ваты со следами крови лежала какая-то коричневая масса в форме закругленного ко­нуса.

— Пуля, — сказал Морриссон.

— Но… она слишком большая! — удивился Франсуа.

— Вы не зря удивляетесь. Я видел пули, но эта слиш­ком странная. Во-первых, у нее необычный калибр. И кроме того, необычная форма. Может быть, стреляли из иностранного оружия. Это нам выяснит наша лаборато­рия.

«Иностранное оружие… — подумал Франсуа. — А мо­жет быть… старинное оружие?»

Как будто пелена спала с его глаз. Дуэльный писто­лет! Выстрел Боба в темноту… Нет, не может быть! Фран­суа поспешил отмести эту абсурдную идею.

Инспектор вынул из портфеля пакет с фотографиями.

—Я прошу вас внимательно посмотреть. Может быть, среди них вы найдете Ласло Кароли?

Франсуа рассеянно разглядывал фотографии, продол­жая думать о пуле и стараясь отогнать подозрение, кото­рое все крепло. Ведь стреляли по вору, а ранен оказался господин Скиннер. Не хотел же он сам себя ограбить!

— Посмотрите вот на этого. Он как раз венгр.

Еще один бородач с волосами на манер хиппи, совсем не похожий на того рыжего.

— Нет, я никого не узнаю, — сказал Франсуа. Морриссон был явно разочарован.

— Может быть, я скоро покажу вам еще другие фото.

— Но… сегодня я уезжаю. При таких обстоятельствах мне неудобно здесь оставаться.

— Да, — сказал инспектор, — я понимаю. Ну что же, тем хуже для меня. Я хочу попросить вас прочесть изло­жение событий, свидетелем которых вы были, и подпи­сать. Это просто формальность.

Он протянул Франсуа два машинописных листа. Фран­суа пробежал их глазами. Смысл слов доходил до него с трудом. В голове билась ошеломляющая мысль: «А что, если кражу совершил сам господин Скиннер?» Франсуа уже в этом не сомневался. Пуля была выпущена из дуэль­ного пистолета. Он вспомнил форму и размер пуль, ко­торые показывал ему Боб. Стрелял Боб наугад, в убегаю­щую тень, а это и был господин Скиннер. Значит… Это «значит» было как экран, за которым скрывалось что-то ужасное, и у Франсуа не хватало смелости отодвинуть этот экран.

— Подпишите вот здесь.

Инспектор протянул ручку, и Франсуа машинально под­писал. «Значит»… Нет, лучше не знать. Бедный Боб, он ра­нил своего отца по ошибке! Это просто ужасно! А все ос­тальное… Это уже тайна господина Скиннера. Разгадка где-то совсем близко…

— Вы летите самолетом?

— Что? — переспросил Франсуа.

— Вы летите, конечно, самолетом?

— Нет, уезжаю на поезде. В 15 часов.

— Значит, вы не увидитесь с господином Скиннером?

— Я не подумал об этом, — признался Франсуа.

— Хотите, я вас подвезу до госпиталя? Это мне как раз по дороге.

— Спасибо.

Машина инспектора была такой же старой, как «моррис» господина Скиннера. И Франсуа тотчас же вспом­нил о чемоданчике с пистолетами, который так и остался лежать в багажнике.

Да, чемодан спрятан, но вдруг он попадет каким-ни­будь образом в руки инспектора Морриссона, и тот опоз­нает пулю, и бедный Боб поймет, что он стрелял в своего отца. Он этого не выдержит! Он всю свою жизнь будет мучиться раскаянием. Нет, этого не должно случиться. Никогда!

Франсуа обхватил лицо руками.

«Ради Боба я должен попытаться установить истину. Итак, я вынужден признать тот факт, что в ту ночь на вилле был именно господин Скиннер. Именно он унес красную папку, свое собственное досье, и тем самым изоб­разил ограбление. Зачем это ему было нужно? Может быть только один ответ: изобретение стоило дорого, и господин Скиннер хотел получить за него как можно больше. Ему, возможно, пришла мысль продать свое изоб­ретение вторично. Но отец Боба не был нечестным чело­веком. Может, Меррил заставил его подписать контракт на невыгодных для инженера условиях? Кто может знать, что в таком случае происходит в сердце и уме несчастно­го человека? Возмущение? Протест? Отсюда и могла воз­никнуть мысль о возможном получении прибыли в дру­гом месте. Но, поскольку в один прекрасный день станет явным, что у другого производителя появились автома­ты, подобные тем, право на которые уступлено Меррилу, возникла необходимость разыграть спектакль и си­мулировать кражу папки с чертежами».