Игорь Москвин - Петербургский сыск. 1874 год, апрель

Иван Иванович узнал у дежурного чиновника, что требующиеся агенты вне отделения, поэтому распорядился, как только Васнецов, Сергеев и Шляйхер появятся, сразу же его разыскали в журналистской комнате, где он будет работать над документами.

Через час в камере допросов сидели четверо, расположившись по сторонам железного стола, крытого простым, вытертым рукавами допрашивающих и допрашиваемых, сукном, потерявшим цвет от времени.

Надворный советник, строг и угрюм, сидел спиною к зарешётчатому окну.

– Итак, господа, какие будут соображения? – Произнёс он. Обрисовав сложившееся положение.

– Так, – прокашлялся Иван Сергеев, мужчина лет тридцати, с тонкой ниточкой шрама на левом виске, курносый и всегда с улыбкой на лице, – Иван Иваныч, всё понятно, не в первой же…

– В первой, – сквозь зубы процедил надворный советник и глубоко задышал, – именно, в первой. Сколько раз Николай Барбазанов ускользал из наших рук. Не припомнишь? Так вот я напомню, что за пять лет он только и делал, что насмехался над нами. Забыл, Ваня, письмо в « Санкт—Петербургских ведомостях», так я напомню. Или припомнить случай. Когда он от тебя ушёл, переодевшись в бабское платье? Напомнить или не надо?

– Иван Иваныч…

– Сто лет уже Иван Иваныч, нам поручено не мелкого воришку с Сенного рынка задержать, а самого Полевого, это надеюсь, вам всем понятно?

– Иван Иваныч, – произнёс басовитым голосом Викентий Васнецов, служивший в отделении со дня основания и показавший себя довольно толковым агентом, – Иван Иваныч, неприятна минута, когда такой мошенник, как Полевой, насмехается над нашей службой. я так понимаю, что он недавно появился в наших краях?

– Правильно понимаешь.

– И ошибки быть не может?

– Исключена.

– И он поселился у Матрёны Криворучки?

– Совершенно верно.

– В доме, что на Петроградской?

– Да, разве ж она обзавелась ещё одним? – Робко вставил АлонШляйхер, единственный за время существования сыскного отделения жид, деловую хватку и ум которого отметил сам Путилин.

– Ты прав, наша славная Матрёна обитает всё в том же деревянном двухэтажном доме на Петербургской стороне.

– Стоит на отшибе улицы Плуталова, позади дома, если не ошибаюсь, большой пустырь, с другой стороны Бармалеевская, – так же робко и довольно тихо сказал Шляйхер, – хозяйкой представляется Авдотья Панфилова, по моим сведениям сестра Матрёны.

– Ты прав, Лёва, – кивнул надворный советник, улыбнулся уголками рта, – Авдотья, родная сестра Матрёны, выписана из деревни года четыре тому.

– Пять, – так же тихо произнёс Алон.

– Что? – Соловьёв недоумённо посмотрел на агента.

– Пять лет тому Авдотья появилась в доме Криворучки.

При появлении в сыскном отделении Шляйхера, к которому отнеслись поначалу с подозрением, ведь из евреев, живущих в столице, половина промышляла нечестными делами, хотя и числилась по артелям. Алона тут же переименовали вЛеона, но и это имя не прижилось, стали просто звать Лёвой, кто—то пустил слух, что в честь графа Толстого, несколько лет тому выпустившего в большое плавание роман «Война и мир», который прочитал чуть ли не каждый просвещённый житель России. Не стали исключением и некоторые агенты сыскного отделения, пристрастившиеся к чтению, Иван Дмитриевич сам на досуге любил с книгой в руках посидеть, но и сотрудников приобщал. Не всегда приходилось беседы вести с преступниками и рабочими, но иной раз и с людьми благородной крови, а с ними надо было ухо держать востро и в грязь не пасть лицом.

– Задача не из лёгких, – Викентий смотрел на положенные на стол руки.

– Легко не будет, – надворный советник дёрнулся щекой, – который год этот гад измывается над нами, нет, чтобы поучить добычу и в сторону, так он подмётными письмами газеты завалил.

– Иван Иваныч, а отчего не взять роту солдат и сквозь сито не уйдёт, не просочится.

– Пока военное ведомство, да, что об этом толковать, – отмахнулся Соловьев, – на собственные силы расчёт надо делать, а не мифическую помощь доброго дяди генерала.

– Вопрос понятен, – Васнецов не поднимал глаз от рук.

– Если понятен, то, что мы можем сделать для успешного завершения порученного нам дела?

– Наблюдать за домом нам будет не сподручно, – посетовал Сергеев, – тот же пустырь, а на нём, насколько припоминаю, нет ни деревца, ни кустика, словно кто там с топором прошёл.

– Так и есть, – вставил Лёва, – я намедни, – и стушевался. Каждый из агентов старался через своих подопечных из преступного мира отслеживать, не появился ли Полевой, этот ржавый гвоздь в сыскной стене, в столице. Продолжил, – в общем намедни мне рассказали, что Матрёна письмецо получила с месяц тому и сразу же распорядилась всю только появляющуюся зелень извести, а сама обновок накупила. Видимо, ждёт дорогого гостя.