Нина Васина - Правило крысолова

Мы присели, закрыв голову руками, потому что больше всего на свете я тогда боялась, что летучая мышь запутается в моих волосах, и меня пугала не столько перспектива отрезания пучка волос с запутавшейся мышью, сколько само пребывание ужасной твари на моей голове, ее когти, ее оскаленная морда, ее перепончатые крылья!.. Мышь села на копье. Руди прогнал ее, а она опять села. Я предложила немедленно убежать из подвала, по лестнице вверх, а Руди отказался. Он сказал, что уже второй месяц тренируется с гирями, что он поднимет это проклятое копье и вытащит его на улицу. И отец больше не отправит в подвал поднимать копье никого из моих сыновей, когда они у меня родятся, или сыновей Ханны. А мышь все сидит на самой середине копья!

Лунный свет из окошка под потолком падал как раз на нее, я вспомнила все, что знаю об этом куске железа, и попробовала отговорить Руди, а он сказал, что надорвется, но вынесет копье на улицу, и у Питера больше не будет предлога загонять его в подвал. Сначала мы приподняли тупой конец, подложили под него бревно, потом приподняли конец с заточенным острием, а мышь сидит! “Не прогоняй, — остановил Руди мою руку, — она мне нравится”. И тут случилось невозможное. Руди убрал свои руки, и оказалось, что я легко держу конец копья! Он подошел к тупому концу и тоже очень легко поднял его. Мы сделали один шаг. “Этого не может быть! — шептала я. — Его никто не может поднять!” Мы пошли к лестнице — я впереди, и тут я услышала, как Руди сзади сказал: “Спасибо”. Я оглянулась. Мышь вцепилась лапами в копье в самой его середине и размахивала крыльями. Это она тащила копье. Или сделала так, что копье стало легким. Ты можешь не верить, но мы выволокли копье на улицу, и мне еще пришлось уговаривать Руди не запускать его в черное небо, чтобы сбить самую большую звезду.

Мы уложили копье вдоль стены дома, и Руди пнул его ногой, а мышь улетела, посвистывая, и тогда Руди попросил принести из дома его рюкзак. Я побежала в дом, в столовой сидела мама у телевизора, она спросила, не поворачиваясь, не видела ли я Питера, и я честно сказала, что дядя Питер летает на улице и свистит. Я принесла рюкзак, Руди взял его, дернул меня за нос и ушел. В рюкзаке у него было двенадцать рублей денег, выкраденное свидетельство о рождении, одна рубашка, один свитер, две пары носков, одни трусы, тетрадка в клеточку, карандаш, шарф, который связала моя мама, и подарок его матери Ксении — маска для ныряния с трубкой.

Я увидела его потом только через пятнадцать лет, а в ту ночь, когда он ушел за калитку, я бросилась к копью и убедилась, что не в силах даже сдвинуть его с места. Я встаю поздно, ты же знаешь, и следующий день был единственный, когда я пожалела об этой своей привычке, — я все проспала!

В двенадцать часов дня, разогревшись как следует под солнцем, я спустилась в подвал, чтобы отнести туда две банки только что закрытого варенья, и обнаружила копье лежащим на своем старом месте — вдоль северной стены. Помню, что я присела на корточки и заплакала. Я плакала о Руди, который ушел, о моих будущих сыновьях, которых Питер заставит поднимать копье (на то, что у меня родится такая прекрасная дочь, я и не надеялась!), и потом никогда уже не боялась спускаться в подвал, хотя при любой возможности старалась перед этим подставить лицо солнцу и вспомнить странствующего двоюродного братца.

Случай второй. Приехала на выходные Ханна, она уже была замужем за Максом, мы спустились в подвал, чтобы покопаться в сундуке, и Ханна запустила кочергой в крысу, которая вышла к нам. “Я подбила этой гадине заднюю лапу! — торжествовала Ханна. — Почему здесь не положат отраву?” Крыса убежала, я расстроилась. Потому что крыса мне была симпатична, она так жалобно поджимала лапку к сердцу, как будто оно у нее болит! Когда мы поднялись в столовую, бабушка перевязывала ногу у щиколотки, сказав, что у нее вывих, а я видела, как на бинте проступила кровь.

Не бойся крысы, бойся летучую мышь, она летает в темноте и может управляться с копьем!

Надеюсь, ты получишь мое письмо вовремя.

Я придумала новые духи, называются “Натурал”. Ты будешь смеяться, но немцы расхватывают пузырьки с запахом навоза, свежескошенной травы, давленых листьев черной смородины, прелого сена, спила молодой сосны и так далее — все о деревне и природе. Если есть идеи, подкинь!

Твоя мама, которая начала взрослеть”.

Я уже собралась позвонить маме и предложить ей свой вариант дезодоранта для подследственных — легкий оттенок запаха поноса шимпанзе Матильды, но пришли двое в штатском и с угрюмыми лицами потребовали моего и бабушкиного присутствия для опознания тела, найденного в автомобиле марки “Опель” на 65-м километре Симферопольского шоссе.