Нэнси Розенберг: Испытание огнем

— После злополучного обвала в детской школе, — продолжил Брэд, — Тони запаниковал. Конечно, мы все сходили с ума от этой трагедии, а тут еще Тони поставил нас перед выбором: он требовал, чтобы мы во всем признались и взяли всю вину на себя. Это случилось сразу после того, как он обнаружил, что мы не укрепили цокольный этаж арматурой. — Брэд сделал паузу и вытер рукой пот с лица. — Проведя осмотр места катастрофы, он взял образцы бетонного пола домой и сказал, что на следующий день отвезет их представителям властей. При этом он добавил, что не сможет спокойно жить после того, как погибли и были искалечены дети. Я пытался уговорить его не делать этого, клялся, что мы свернем дело и никогда больше не будем заниматься строительством, но он даже не хотел слушать меня. Если желаете знать всю правду — я даже предложил ему деньги, много денег.

— Значит, — сказал Уинтерс, — ты и был тем самым человеком, который спорил с отцом Стеллы перед домом накануне пожара?

— Да, — подтвердил Брэд, бросив на пол очередной окурок, который еще долго дымился у него под ногами. — Когда Тони отказался пойти на уступки, я решил забрать у него образцы бетонного пола, понадеявшись на то, что таким образом смогу выиграть время. Клем считал, что его брат в конце концов успокоится, но я был уверен в том, что этого не произойдет. К этому времени они окончательно рассорились и даже перестали разговаривать друг с другом. Если Тони заявил, что отправится к властям, значит, так он и сделает. Я в этом нисколько не сомневался.

— Ты нашел в доме эти образцы? — спросил Уинтерс, постукивая пальцами по столу.

— Я проник в дом через окно в подвале, — продолжил Брэд. — Я не мог включить свет, так как боялся, что его заметят сквозь щели в двери. Мне пришлось использовать свою зажигалку, чтобы отыскать злополучные образцы. Я довольно быстро нашел куски бетона и вышел из дома, но моя зажигалка осталась там. Думаю, я обронил ее где-то в подвале, а может, она выпала у меня из кармана, когда я выбирался через окно.

— Так что же насчет пожара? — спросил Уинтерс и удивленно приподнял брови.

— Я не хотел поджигать дом. У меня не было такой цели, — воскликнул Брэд, словно защищаясь. — Не исключено, что случайно я поджег бумагу, тряпку или что-нибудь в этом роде, когда рыскал по темному подвалу. Правда, я не помню, чтобы уловил запах дыма, когда покидал дом. Однако мы оба знаем, что вскоре после моего ухода дом загорелся. — Он замолчал и потер рукой левую часть лица. — Когда я увидел, как обгорела Стелла, мое сердце словно разорвалось на две половинки. Она была такой симпатичной девочкой до пожара. Я не мог спокойно смотреть на ее шрамы. Это было невыносимо.

— Похоже, что две половинки твоего разорванного сердца очень быстро срослись, — с грустной улыбкой сказал Уинтерс. — Вскоре ты женился на этой женщине.

Брэд рассмеялся, но смех его прозвучал как-то искусственно. Он скорее напоминал нервные судороги мышц лица.

— Да, я согласен, что это был довольно странный поступок, — признал он, откидываясь на стул. — Но вы же понимаете — я должен был что-то сделать для них. Я чувствовал, что несу ответственность за то, что с ними случилось. Поэтому я и решил, что таким образом смогу поддержать Стеллу и ее брата. — Уинтерс сидел молча, и казалось, что рассказ Брэда не произвел на него никакого впечатления. — Я воспитал ее брата и всегда относился к нему, как к собственному сыну, — добавил Брэд, продолжая оправдываться. — Я оплатил все расходы на ее лечение и многочисленные операции по пересадке кожи. Вы должны понять, что я не какое-то чудовище или законченный негодяй. Я старался делать все, чтобы как-то сгладить свою вину перед ними.

— Ты правильно поступил, — сказал Уинтерс, ощутив, что слегка устал от откровений Брэда Эмерсона. Он посмотрел на часы: начало одиннадцатого. Ему вот-вот должны были позвонить из полицейского департамента Далласа. Он ждал целый день, чтобы допросить Брэда, и очень надеялся получить от него важную информацию. — Это ты застрелил Тома Рэндалла?

— Нет, этого я не делал, — сказал Брэд, положив ладони на стол. — Это работа Клема. Он собственноручно застрелил Рэндалла.

Уинтерс заерзал на стуле, пытаясь принять удобное положение.

— Потому что Рэндалл видел тебя на крыльце дома Каталони накануне пожара?

— Да, что-то вроде этого, — ответил Брэд и едва заметно ухмыльнулся. — Понимаете, после трагедии я упорно отрицал, что заходил к Тони. Клем расправился бы со мной, если бы узнал, что я каким-то образом причастен к пожару. Сразу после гибели родителей Стеллы я выследил Тома Рэндалла и дал ему пять тысяч долларов, потребовав, чтобы он немедленно исчез из города. При этом мне удалось убедить его в том, что во всем виновата Стелла. Я знал, что никому и в голову не придет предъявить ей обвинение в поджоге и убийстве родителей. Черт возьми, она же была тогда просто ребенком с изуродованным лицом! Я должен был свалить вину на кого-то, иначе Клем рано или поздно докопался бы до истины. — Он неожиданно присвистнул. — Черт возьми, вы же неплохо знали Клема. Это был очень крутой сукин сын. Я думаю, что он с огромным удовольствием пришил этого Тома Рэндалла.