Иван Петров - Балашихинское шоссе

В этот момент мужик поднял голову вверх и заметил Володю. Его рябое и какое-то грубое морщинистое лицо вытянулось. На короткое мгновение они встретились глазами. Никто не знал, что последует за этим. Непрошеных гостей заметили, теперь им, наверное, следует уносить ноги. Вначале так подумал Фома, ведь игра закончилась с момента их обнаружения. Само время будто остановилось в эту секунду, но затем всё произошло с молниеносной быстротой.

Рева резко ударил ногой по створке окна и ею по лицу рябого. Володя не помнил, как оказался внутри комнаты. Не дав противнику опомниться, он заехал кулаком в челюсть мужику и тем самым отбросил его назад. Тот отступил и покачнулся, но не упал.

– Ты что тут делаешь?! – гневно спросил Рева, наступая на него.

Однако рябой не испугался. Он был под хмелем и лишь это, возможно, помешало ему среагировать быстро. Но теперь он взял себя в руки и озверел. Неожиданно в его руке возник нож. Девушка закричала. Это отвлекло Володю и неизвестно, избежал бы он удара, если бы не подоспевший вовремя Фома не перехватил его руку за запястье своими обеими. Ошарашенный Рева не сразу сообразил, в чём дело, и лишь когда свободной левой рукой мужик стал бить Фому по затылку, прикрывавшего за плечом лицо, он опомнился. Тотчас Володя схватил со столика за горлышко недопитую бутылку водки и разбил её об голову рябого. Мужик опять устоял на ногах, затем вытаращил глаза и, оскалив зубы, взревел от злобы и напряжения. Фома, улучив момент, пытался ударить его коленом в живот, всё ещё не решаясь отпустить руку с ножом. Володя сзади обхватил рябого рукой за шею и повалил на пол.

Фома, наконец, оседлал противника и с ругательствами и отборным матом стал колошматить его, уже лежащего, обеими руками. Володя, смотрел на него в каком-то оцепенении, словно, ему самому дали обухом по голове. Он не знал, помогать ли Фоме или, наоборот, оттащить разъярённого друга.

Всё случившееся потом вообще было для него, как в полусне. Неожиданно откуда-то справа никем не замеченная дверь распахнулась от удара ноги. Володя обернулся на звук и не сразу понял то, что увидел. Все действия перед его глазами совершались плавно и замедленно, но ещё медленнее до него доходило сознание того, что происходит. Он не видел стоявшего в дверях соседней комнаты, откуда-то взявшегося мужика. Он смотрел на дуло ружья, направленное на него. Затем сзади раздался чей-то крик: «Стреляют!», хотя выстрела ещё никакого не было, но едва Володя успел об этом подумать, как дуло повернулось в сторону кричавшего и выстрел прогремел.

Несколько секунд Рева стоял не шелохнувшись. Мужик с ружьём, не тратя времени, выпрыгнул в окно и исчез во тьме. Никто даже не попытался его остановить. Фома и, особенно, Володя были так ошеломлены не только выстрелом, но и неожиданным появлением стрелка, что не сразу опомнились и осознали, какая опасность им только что угрожала. Во дворе появилось движение. Послышались чьи-то тревожные приближающиеся голоса. Затем крик. Позабыв про поверженного мужика и его пленницу, Фома и Володя выскочили на улицу так же через окно.

Вглядываясь в темноту, они заметили группу ребят из их кампании возле дома, собравшихся кучкой вокруг чего-то.

– А кто это? Кто-нибудь его знает? Что с ним? – раздавались голоса.

Затем они повернулись к Володе с Фомой, и только сейчас Рева заметил, что на земле лежит человек. Он подошёл и склонился над ним, но с трудом различил лицо. Оно показалось ему знакомым.

В этот момент к группе подбежал какой-то парень и взволнованно сказал:

– Я видел! Он побежал за дворы!

– Кто?

– Осторожно! У него ружьё! – сказал один из стоявших, и двое или трое ребят исчезли во тьме в указанном направлении вслед за тем парнем.

Только после этого Володя понял, что лежащий перед ним человек ранен. Странно, но вначале он и не думал, что мужик попал в кого-то. Володя почему-то решил, что тот стрелял наугад, чтобы просто отпугнуть. Тут возник Лёнька и девушка из мотоцикла. И только с её появлением Володя вспомнил, кто был этот несчастный. Она издала истошный вопль и упала на колени, обхватив руками голову раненого.

– Саша! Сашенька! Очнись! – звала она паренька и рыдала.

Странно, но ни Володя, ни Лёнька, похоже, не знали его имени, хотя просидели с ними почти весь вечер за столом, слушая, как красиво близнецы поют.

Саша не подавал признаков жизни. На груди под рубашкой расползалось пятно крови.

– Лёнька! Что же ты стоишь? Надо отвезти его скорей в больницу! – воскликнул кто-то из ребят.