Валерий Вайнин - Интервью в чёрно-белом цвете

Тут в комнату заглянула тётка, заколовшая влажные волосы шпилькой и одетая в блёклое домашнее платьице. Она выглядела девчонкой, неуверенной в себе.

– Ужинать будешь? Могу омлет с помидорами сварганить, твой любимый…

– Во-первых, я по-прежнему голая, – сверкнула глазами Рита. – Во-вторых, я объелась мороженым…

– Гастрит себе наживёшь, потом язву. Так питаться нельзя.

– Обожаю советы медсестрички из больнички. Моё питание, тётя Вера, тебя не касается. От твоей заботливости меня тошнит. Это в-третьих. А сейчас я хотела бы…

– Сколько злости в тебе! – простонала тётка. – Что я тебе сделала?

– Сейчас я хочу, – отчеканила Рита, – чтобы сестра моей мамы и любовница моего отца убралась на хрен из моей комнаты.

– Господи, какая же ты… – Тётка исчезла.

Рита захлопнула дверцу шкафа, взяла с дивана блокнот и перечла план на завтра: «1. Артюхинская станция. Поговорить с грейферистом (бульдозеристом), нашедшим труп. 2. На…» Тут она дописала: «2. Набить морду Могилевичу (если завтра явится). Говорят, ещё не били. 3. В 15.00 шашлыки у Аркадия. Что за дела у него с Горводоканалом?»

Зевнув, Рита призадумалась о том, как распределить остаток предстоящего дня.

14 мая, среда

Моросящий дождик не помешал утренней пробежке Игоря, но грозил отменить мероприятие для прессы на шумилинской даче. Это было бы столь досадно, что впору было метлой разгонять тучи.

Игорь позвонил Шумилину по пути в мэрию. «Дворники», сгребая со стекла дождевые капли, открывали взору мутный автомобильный поток.

– Привет, Аркадий! – произнёс Игорь в телефон. – Как спалось?

Шумилин тенорком матюгнулся.

– Чего надо? Без предисловий.

– Хочу к тебе на шашлыки. В качестве дружественной прессы.

– Да пошёл ты, Могилевич… – Вновь последовали матюги.

– Аркадий, дорогу на твою дачу я знаю. Хорошо проведём время.

Возникла короткая пауза.

– Какого, собственно, фака? – осведомился бизнесмен.

Обогнав рефрижератор, Игорь проскочил на жёлтый свет.

– Прудом твоим полюбоваться хочу. Не дохнут ли в нём рыбки. – Услыхав удивлённый возглас, Игорь развил интригу: – В связи с этим разговор к тебе имею. Приватный.

– На тему?

– О сделке твоей с Горводоканалом. И с Хохловым, с соседом твоим, мне желательно встретиться. Поможешь – будешь в шоколаде.

После паузы, более продолжительной, Шумилин хмыкнул.

– А ты не боишься, что…

– Не-а!

– …что пацаны мои тебя отмудохают?

– Сказал же: нет. Лишь бы дождь не поломал твоих планов. Меня это расстроит.

– После двенадцати, по прогнозу, – хохотнул Шумилин, – будет солнечно. Приезжай в плавках. – Он отсоединился.

Когда Игорь добрался до мэрии, часы на его запястье показывали 9.35. Народу при входе и в окрестности было предостаточно, притом на лицах большинства людей застыло выражение деловой озабочености. Видимо, сами стены и потолки мэрии создавали необходимый душевный настрой.

То ли «настрой» Игоря не соответствовал обстановке, то ли утро выдалось неудачное, но секретарша заммэра (судя по голосу в трубке, дама почтенная) в приёме отказала. Не спросила даже имени (что было странно) и отсоединилась. Игорь позвонил ей снова, назвал фамилию, профессию и цель визита – секретарша отказала опять. Теперь это было хоть понятно. У Ильи Михайловича плотный график, заявила дама, приходите в конце месяца. Могилевич, однако, дозвонился в третий раз, пообещал устроить хипиш и прорваться с боем. На это секретарша ответила: «Сейчас к вам выйдут.»

Ждать пришлось минут десять. В это время на мобильник Игорю позвонил редактор и сообщил, что его, Могилевича, желает лицезреть майор Мельникова, возглавившая следственную группу вместо капитана Кирко. Новая метла, стало быть, приглашает свидетеля Могилевича к себе на ковёр.

– Свидетеля? – удивился Игорь.

– А фигли ж! – буркнул Толян. – Я говорю: «Вызывайте повесткой.» А она: «Зачем? Мы просто побеседуем.» – «В таком случае, – говорю, – почему бы не побеседовать в редакции?» Майор Мельникова вдруг согласилась. То есть она и зампрокурора Малеев прибудут к нам в полпервого. Сумеешь подрулить?

– Ни за что не пропущу, – усмехнулся Игорь. – В полпервого буду как штык.

– Избегай пробок. – Фролов отсоединился.

И в сей же миг Могилевич узрел того, кто послан был урезонить настырного журналюгу. Симпатяга лет под сорок, стриженный ёжиком, со скучающей миной направлялся к Игорю, будто хорошо знал его. Посланец был в костюме и при галстуке, но под его респектабельным прикидом легко угадывалось тренированное тело. Пластично лавируя меж снующими людьми, господин этот приостановился для обмена приветствиями с кем-то из сослуживцев, и Могилевич, не мешкая, «щелкнул» его сотовым телефоном. Так, для профилактики. Посланец, похоже, манёвр журналиста заметил, но не обеспокоился. С той же скучающей миной он подошёл, протянул руку и представился: